The QIRIM

Крымского татарина Сейтнафе Сейтвелиева всю войну сопровождала удача. В декабре 1941-го, во время обороны Севастополя, его, артиллериста, неожиданно эвакуировали на Северный Кавказ. Командование планировало высадить десант в Керчи и для этого нужны были знавшие местность крымские татары. Если б не эвакуация, Сейтвелиева наверняка ждала гибель или плен.⠀ После высадки десанта части Красной армии почти вплотную подошли к родному селу нашего героя – Тав Къыпчакъ. Но попасть домой и увидеть маму ему не довелось...

Как держали уразу (мусульманский пост в месяц Рамадан) в старину? Интересное описание сделал в Крыму в 1852 году историк и этнограф Франц Домбровский: ⠀ «Днём, от восхода до захода солнца, мусульманин соблюдает самый строгий пост: не только ничего не ест и не пьёт, но даже не курит соблазнительной трубки, — верх мучения для страстно привыкшего к этой прихоти. Зато ночью, как только скроется солнце и зажжётся вечерняя заря, он всю ночь пирует и предаётся различным удовольствиям». ⠀ Из текста учёного...

Классик русской и мировой литературы Антон Чехов долгое время жил в деревне Аутка, где его соседями были в основном крымские татары. Известно, что в гости к писателю заходил местный мулла. А крымский татарин Мустафа Нури, узнав, что писатель поселился в Ялте из-за туберкулёза лёгких, регулярно приносил ему кумыс в глиняных кувшинах. ⠀ Сам Чехов тоже нередко бывал в гостях у Мустафы Нури. «Антон Павлович сидел возле него на самом почётном месте, пил кофе и расспрашивал так подробно обо всём, точно был первым другом Нури», – рассказывала одна из свидетельниц этих встреч...

Некоторым крымскотатарским семьям во время сталинской депортации повезло (если здесь вообще уместно это слово). Кого-то солдаты заранее предупредили о выселении, кому-то помогли собрать вещи или дали больше времени на сборы… Но это не про Сундус Халилову из Симферополя – к ней в дом вломился самый настоящий изверг. Вот как трогательно рассказала эту историю её внучка Арзы Патель: Был дождливый холодный вечер. 4-летняя Зарема играла в куклы, гудел примус... Её 2-летнего братика Османа Сундус оставила...

У крымских татар не только отняли Родину и всё имущество (а у многих – и жизни). Их ещё и лишили свободы передвижения, а тех, кто осмеливался нарушить режим спецпоселения – жестоко карали. Почитайте об одном из таких жутких эпизодов из воспоминаний ветерана национального движения Лютфи Бекирова: «Хоть и прошло столько лет, лицо этого крымскотатарского парня постоянно перед моими глазами. Опухшие губы (видно его били), мутные глаза, но в то же время дерзкий взгляд с приподнятым подбородком ялыйбойского татарина из Гурзуфа...

Многие крымскотатарские семьи не пережили депортацию – в живых не осталось никого. Но некоторые истории особенно трагичны. Именно такую историю нам рассказала читательница Лейля Асанова. На фото – девочка по имени Муривет из Кикинеиза. Она с рождения не могла ходить и долгое время лечилась и жила в одном из ялтинских санаториев. Мамы у девочки не было, а её отец Амет имел офицерское звание и пропал без вести на войне. Из родных у Муривет оставались только старенькие дедушка и бабушка, которые жили в Кикинеизе...

Торговой лавки, которую вы видите на фото, уже давно нет. Когда-то она стояла перед главными воротами Бахчисарайского Ханского дворца, а имя её владельца, к сожалению, кануло в веках. Но этот человек оставил о себе добрую память. Вот что рассказывала о нём этнограф, директор Бахчисарайского музея Мария Кустова (её слова передала журналист Елена Райгородская): ⠀ Хозяин этой лавки был известен всему городу – к нему приходили посоветоваться, да и просто поболтать. Он же был первым экскурсоводом и даже «диспетчером такси» для туристов...

Добросовестность крымских татар при соблюдении поста во время Рамадана поразила географа Густава Радде. Учёный отмечал, что даже в самое жаркое время года, в разгар тяжёлых полевых работ, ни один из мусульман не решался нарушить требований уразы. ⠀ Из текста Радде можно понять, что труднее всего крымским татарам давался отказ не столько от пищи и воды, сколько от курения табака – оно среди них было очень распространено. «С удивительным терпением переносят они мучительнейшую жажду и отказываются даже от любимого своего занятия – курения трубки», – писал учёный в 1856 году...

Крымский татарин Сервер Меметов на войне должен был погибнуть. Но случилось чудо. Уроженец села Агач-Эли (это под Симферополем), он был кадровым офицером Красной армии и оказался в самом пекле – на передовой линии фронта. В одном из боёв Сервер Меметов получил тяжелое ранение и остался лежать прямо в поле, среди множества погибших – санитары посчитали его умершим. И лишь случайно, во время повторного обхода, его обнаружили сослуживцы и направили в госпиталь.⠀ После выздоровления Сервер Меметов вернулся в строй...

В тени Дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана незаслуженно остаётся другой военный лётчик-крымский татарин – Абдураим Решидов. Выпавшие на его долю испытания и унижения просто не укладываются в голове! В отличие от Амет-Хана, летавшего на истребителе, Решидов служил на бомбардировщике. Всего за годы войны он совершил около 200 боевых вылетов и уничтожил десятки самолётов, танков, машин, эшелонов и орудий противника. За свои подвиги Абдураим Решидов дважды представлялся к званию Героя Советского Союза (а по некоторым данным – даже трижды)...

О происхождении имени города Балаклава до сих пор идут споры. Одна из распространённых версий связана с крымскотатарским словом «балыкъ» (то есть «рыба»). И вправду, порыбачить в Балаклавской бухте – одно удовольствие. Но иногда рыбы в этих местах бывало так много, что это становилось ...большой проблемой для местного населения. ⠀ Например, в 1859 году массовый наплыв хамсы в Балаклавскую бухту превратился в настоящее бедствие: из-за натиска идущих вслед рыб уже зашедшие в бухту не могли повернуть назад...

Европейских путешественников до глубины души поражала чистоплотность крымских татар. Вот что писал австрийский дипломат и писатель Шарль Жозеф Де Линь, побывавший в Крыму в 1787 году: ⠀ «Какое сравнение между гордостью, скупостью и неопрятностью европейских народов, и добродушием и чистотой здешнего! Здесь перед начатием и окончанием всякого дела омываются»...