Книгиня про книги

Не такое уж далёкое будущее. В мире победившего капитализма остались два вида стран – Страны Качества и Страны Количества. Заглавная Страна вполне себе узнаваемое государство в Европе (в реальности - первые строчки популярного рейтинга Nation Brands Index ежегодно как-никак). Граждане этого замечательного государства тоже имеют специальный рейтинг, согласно которому определяется их положение в обществе - чем он выше, тем ты круче, богаче, счастливее. Страна Качества заботится о своих жителях...

Есть авторы, которые регулярно пишут одну и ту же книгу, но будто не замечают этого. Самое в таких случаях любопытное, что не замечает этого и читатель – в том конечно случае, если автор действительно талантливый, сколько б историй не рассказывал, всё равно не надоедает. С Крейгом Расселом именно так и вышло – он, кажется, очень любит маньяков. Самая популярная его серия книг – цикл детективов про полицейского Яна Фабеля, ставший бестселлером в Германии, Франции и, в общем-то, довольно популярный в своё время и в России...

Чхве Совон – сын убийцы. Ему приходится переезжать с места на место, потому что куда бы он ни приехал и в какую школу бы ни пошёл, все опять начинается с начала – и потому, что кто ж его не знает, это сын того самого, но больше, конечно, потому, что какой-то обожатель во всякое новое место обитания Совона рассылает один и тот же номер журнала, где всё про дело маньяка с дамбы Серён подробно написано – чтобы и соседи знали, и возможные одноклассники, и в последствии - работодатели. Дело выглядит...

Ойген Руге в Германии - один из тех, про кого можно сказать «человек-пароход»: писатель, драматург, сценарист, переводчик. По его жизненной судьбе можно писать готовый сценарий фильма – да он практически так и сделал в своём дебютном романе «Дни убывающего света». Четыре поколения семьи Умницеров-Повиляйтов отражают семейную историю самого Руге – его отец Вольфганг побывал в советских лагерях, о чём в 2003 году написал книгу-мемуары «Берлин – Москва – Сосьва» (при переиздании получившая название «Обетованная земля», на немецком «Gelobtes Land...

Дача - это, конечно, ад, давайте без прелюдий. Дарья Бобылёва знает об этом очевидно не понаслышке - её дебютный роман «Вьюрки» как раз об этом практически инфернальном месте, где нужно собирать колорадского жука, полоть сорняки и делать совершенно нечего, ведь дача не на Рублёвке, а чёрт знает где, куда на автобусе, а потом ещё пешком семь вёрст. Положение может спасти разве что мысль, что со своей картошкой жить как-то веселее, но в остальном понятно - дача как объект страданий, мистики и некоторой даже точки, откуда выхода нет, сложилась не случайно...

14 октября случился ещё один небольшой книжный праздник – вручили очередную книжную премию. Речь не про Букера (про него и так написали почти все), а про Немецкую книжную премию, победителя которой объявили во Франкфурте-на-Майне. Итак: Немецкую книжную премию 2019 года получил писатель и поэт Саша Станишич с неожиданным романом «Herkunft» («Происхождение»). Почему неожиданным – помимо прочего, книга интерактивная – во второй её половине герой уже вместе с автором сам может решить, к какому финалу...

В известном вестерне «Пуля для генерала», вышедшем в 1967 году в Советском Союзе под названием «Золотая пуля», главные герои, мексиканец и американец, воюют против всего плохого (впрочем, и хорошего тоже - просто за деньги). В итоге окажется, что плохие вовсе не такие уж плохие, а хорошие или хотя бы немного симпатичные - симпатии вызывать не могут. Золотой пулей по сюжету нужно было убить определённого человека – пуля была своеобразной меткой выполненного задания, где один условный негодяй повержен другим...

«Сумасшествие — мужчине писать документальную книгу о девушке, которая покончила с собой», - сказал Басинский в интервью «Году литературы». И то правда - мужчина, который всегда писал о других мужчинах, вдруг наткнулся на женский дневник и - надо же! - пришёл в ужас. Честно говоря, такая аннотация впечатляла бы даже куда больше, чем едва ли не детективная заготовка о том, что одна из первых русских феминисток Елизавета Дьяконова найдена мёртвой при загадочных обстоятельствах близ тирольского водопада...

В 1968 году во Франции было жарко — предвестники нынешних жёлтых жилетов выходили на улицы, устраивали забастовки и требовали, как водится, власти народу, фабрики — рабочим, а старичку-президенту де Голлю пинка под зад. Всё началось с традиционно нищих и вечно бастующих за своё право учиться студентов, а дальше уже пылала так называемым «красным маем» вся страна — люди хотели рабочих мест, повышения заработных плат, жизни получше - в общем, вполне конкретных вещей, ничего особенного.  На фоне одних...

12 марта был объявлен длинный список Международной Букеровской премии. Всего 13 романов (выбранных из 108 заявок), в которых опять всё на месте - актуальная повестка, насилие, права женщин и мужчин, проработка травм и темы памяти, война и даже детективная история. 1. Джуха аль-Харси | Jokha Alharthi (арабский язык / Оман). Celestial Bodies | Небесные тела Впервые в истории Международного Букера в лонг-лист попала мусльманка из арабской страны, одной из наиболее традиционных в регионе. «Небесные...

Получивший в 2017 году премию «Русский Букер», роман художницы и писательницы Александры Николаенко сразу наделал много шуму - и в очередной раз подчеркнул спорность выбора жюри почившей уже сейчас премии. О чем этот роман (или, скорее, повесть), разве ж это может победить, почему в стихах (или это не стихи?) - на эту тему, кажется, спорят до сих пор, тем более, что у Николаенко вышла новая книга, которая наверняка попадёт в другие премиальные списки следующего года. И споры, в общем, понятны - тем более, что разобраться, кто, зачем и почему, в «Бобрыкине» не так-то просто...

Павел Иванович Мельников – классик из ряда забытых и аккуратно отставленных на дальнюю полку литературной истории и бабушкиного книжного шкафа с безликими шершавыми корешками книжек про советские подвиги, войну и крестьянский бунт. А ведь забытый как будто зря – фигура Мельникова так удивительно многогранна и неоднозначна, что кого, как не его изучать бы нынче иным филологам, и о ком, как не о нём, вести беседы и public tolk’и на темы о влиянии личности автора на собственное произведение и о прочем, из серии «такой вот был человек, зато писал-то как»...