Мира

Дед у меня юморной был - шутил как дышал, разобрать когда он всерьёз говорит, а когда нет, было совершенно невозможно! Не знаю, как жилось рядом с ним взрослым людям, но на мне - малолетней девчонке - он отрывался на всю катушку: не было дня, чтоб он меня не подколол. - Деда, деда, не кури, курение сокращает жизнь в два раза! - жалобно всхлипывала я, повторяя только что услышанную в телевизоре фразу. - Правильно - со спокойствием Конфуция отвечал мне дед, набивая большим пальцем свою трубку - вот мне сейчас сколько лет? Пятьдесят...

- Ты меня не лююююююбииииишь! - надувая пузыри носом, заходилась в горьком плаче Ленка - не уходиииииии, дееедааааааа!! - Ну как же... ну как же так-то... как не люблю-то, как так сказать-то можно... Перед восьмилетней Ленкой сидел растерянный Дед и не мог подобрать слов, чтоб объяснить любимой внучке свои мысли - Я же не совсем ухожу, я же приходить буду как захочешь... Я же не могу сюда её... ну не может человек один жить, понимаешь, ему нужен кто-то ещё, как же иначе... Дед уже два года был вдовцом и ему было тяжело...

часть 2 Ма, ну что? Есть? Ну ма? - Подожди дочь, не вижу пока. Ленка висела на мамкином халате, выжидающе подняв мордочку вверх и заглядывая в сосредоточенные материны глаза, выискивающие в густо исписанной мелкими буковками программке мультики. Плотная фланель халата стойко переносила Ленкино нетерпение, отвечая теребящим её кулачкам тихим шуршанием конфетных фантиков в кармане. "Конфету надо съесть" вспомнила Ленка. - Через три часа мультики, дочь, иди поиграй пока. Мама положила программку на...

Дед выгуливал маленькую Ленку с гордостью обладателя хрупкой волшебной феечки с тончайшими крылышками из звенящего горного хрусталя. Хотя Ленка, конечно же, была обычной курносой белокурой трёхлеткой, любопытной и шустрой, как все малыши. Она с бесконечным интересом разглядывала все, что происходило вокруг - танцы оранжевых солнечных зайчиков летнего вечера, скачущих в тёмно-зелёной листве старого карагача; огромного блестящего жука, сердито брыкающегося жёсткими лапками при попытке схватить его...

Отца у Ленки не было, что, впрочем, не редкость, зато был дед. Нет, не так - зато был Дед! Он был высоким, статным и очень красивым. Дед любил Ленку как никто другой и был для неё непререкаемым авторитетом. Ни мать, ни бабка не смогли дать маленькой девчонке даже толику того тепла, уюта и чувства защищённости, в которых купал её этот большой мужчина с тёплыми ладонями и столь же тёплым голосом , ставший для неё тем самым островом из детства, на который мы возвращаемся, будучи взрослыми, чтоб прикоснуться к нему и наполнить себя новыми силами...

Берём девочку, собственную, любимую, лет пяти (раньше толку нет, всё равно не поймёт) и начинаем её потихоньку воспитывать, готовя к взрослой жизни, полной трудностей, проблем и прочих чёрных пятен. Нет, к радужной и счастливой жизни её не готовим, нечего ребёнку голову дурить несбывшимися собственными мечтами! Итак, первым делом запрещаем ей плакать! Больно, детка, да, знаю. Не плачь! Терпи! Особенно на людях не плачь, чтоб никто никогда твоих слёз не видел, поняла меня? Умница. Утрись рукавом...