ЯдренБатон

— Юля, ну что это за внешний вид? — голос Людмилы Сергеевны, звучащий как мёд с горчинкой уксуса, прорезал утреннюю тишину кухни. Свекровь стояла в дверях, с видом фарфоровой куклы из другого века, случайно оказавшейся в современной квартире. Её взгляд, острый и цепкий, вонзился в невестку. — Приличные женщины так дома не разгуливают. Перед мужем хотя бы постеснялась бы… Юля, в коротких джинсовых шортах и лёгком топе с бретельками, как раз наливала себе кофе. Утреннее солнце ярко освещало кухню, играя бликами на её растрёпанных волосах...

— Ну вот, почти всё пропололи! — Антон, сияя, как начищенный самовар, подошёл к Вере, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Его футболка, некогда светло-голубая, теперь была вся в пятнах и липла к спине. — Мама говорит, урожай в этом году будет шикарный! Представляешь, сколько всего? Ирине с детьми хватит банок на всю зиму, да и Стасу с его гурьбой достанется. Они ж мамины огурцы обожают! Вера брезгливо посмотрела на свои руки, измазанные плотной, жирной почвой. Маникюр, сделанный утром, теперь выглядел как ужасный арт-объект — под ногтями чёрные полосы, словно у садового пугала...

— Ну, почти, почти добрался до него! Давай, гадина, вылазь! — рявкнул Антон, подаваясь всем корпусом к мерцающему экрану, будто собирался туда нырнуть с головой. Пальцы его яростно колотили по кнопкам джойстика, выписывая сухую, бешеную дробь. Комната тонула в полутьме, а её стены то и дело вспыхивали то багровыми, то кислотно-зелёными бликами — отражением очередной виртуальной бойни. Ольга, сидевшая за кухонным столом с давно остывшим чаем и раскрытой книгой, которую она никак не могла прочесть уже минут двадцать, привычно не обращала внимания...

— Ну что, красавица, вольготно отдыхаем? А я с самого утра, как белка в колесе, то туда, то сюда, а помощи дождаться не от кого, — голос Валентины Трофимовны раздался сразу после звонка, пробив уютную субботнюю тишину квартиры Алины так же бесцеремонно, как и она сама. Свекровь, как всегда без приглашения, вошла в прихожую и моментально начала сканировать обстановку. Её цепкий, критически настроенный взгляд скользнул по крючкам вешалки и задержался на паре домашних тапочек Алины, словно там прятался тайный упрёк...

— Что-то случилось, пока меня не было? У тебя лицо такое, будто лимон съел без сахара, — Лена, только переступив порог квартиры, скинула туфли и, разулась, почувствовала приятную прохладу пола. Её ноги гудели после безумного дня, но усталость эта была сладкой — проект сдан, презентация прошла на ура, заказчики в восторге, начальник пожал руку с такой гордостью, будто она лично спасла отдел от краха. Хотелось обнять мужа, поделиться радостью, заварить чай и просто немного помолчать вдвоём. Но на кухне за столом сидел Артём...

— Марина, ты не слишком занята? — Алексей осторожно заглянул в комнату, где Марина, устроившись на диване с ноутбуком, увлечённо печатала. Мягкий свет торшера падал на её лицо, освещая сосредоточенное выражение. На мгновение ему даже стало неловко мешать, но разговор с матерью, состоявшийся около часа назад, всё ещё звучал в голове и не давал покоя. Марина подняла глаза, щурясь от смены освещения. — Почти закончила, Лёша. Что случилось? Голос у тебя какой-то… ну, будто хочешь что-то объявить. Алексей вошёл в комнату, машинально потёр ладони...

— Ну что, красавица, отдыхаешь? А я с самого утра кручусь, дел невпроворот, а помочь — и некому, — голос Тамары Семёновны, прозвучавший за дверным звонком, ворвался в субботнюю тишину квартиры Дарьи так же бесцеремонно, как и она сама, едва та успела приоткрыть дверь. Свекровь, не дожидаясь приглашения, уверенно проследовала в прихожую, окидывая внимательным взглядом каждый угол. Её глаза задержались на паре домашних тапочек Дарьи, будто в них скрывался какой-то подвох. Андрей был на работе, и Дарья собиралась насладиться редким утром покоя, с кофе и книгой...

— Инга, ты занята? — Лев осторожно заглянул в комнату, где Инга, сидя с ноутбуком на диване, что-то печатала, поджав ноги. От торшера падал мягкий свет, освещая её сосредоточенное лицо. На секунду Лев даже замешкался — не хотел мешать, но разговор с отцом, состоявшийся днём, продолжал звенеть в голове и требовал продолжения. Она подняла глаза и улыбнулась, немного уставшая, но тёплая: — Не особо. Уже заканчиваю. Что-то случилось? — в голосе Инги прозвучало лёгкое беспокойство — тон Льва был слишком серьёзным...

— Ну что, мои солнышки, наигрались у бабули? — Марина с напряжённой улыбкой встречала Илюшу и Лизу у ворот дома Тамары Аркадьевны. Антон, уже вылезший из машины, быстро чмокнул мать в щеку и, даже не задерживаясь, махнул детям — как бы передавая эстафету и показывая, что сдал смену: теперь у него выходной, пульт и футбольный матч. Тамара Аркадьевна, жилистая, прямая, как палка, женщина с вечным прищуром и недовольным выражением лица, стояла у двери, глядя на внуков так, будто просто отмечала факт их отбытия...

— Мариш, а ты чайник не поставишь? А то что-то продрог сегодня, пока с работы добирался, — голос Макса, прозвучавший из прихожей, вырвал Марину из приятной дрёмы, в которую она погрузилась, уютно устроившись на диване с раскрытым журналом. Пятничный вечер обещал быть именно таким, каким она его себе и представляла всю эту бесконечную, суматошную неделю: тихим, спокойным, посвящённым исключительно себе. В планах была долгая ванна с ароматной пеной, новая книга, которую она откладывала специально для...

— Лизонька, родная, у меня для тебя просто обалденная новость! — голос Артёма, дрожащий от волнения, с грохотом ворвался в размеренную тишину их кухни. Он буквально влетел в помещение, чуть не опрокинув вазу с нарциссами, и крепко обнял жену так, что Лиза с трудом перевела дыхание. Она как раз заканчивала свой второй кофе и пролистывала на планшете статью о винодельнях в Тоскане, совершенно не ожидая такого буйного вторжения. Артём, сияющий, как солнечный зайчик, отстранился и расплылся в широкой улыбке, словно только что выиграл внедорожник в лотерею...

— **Марина, что ты здесь делаешь?** — голос Ларисы, едва перешагнувшей порог квартиры, прозвучал неожиданно резко, нарушая привычную тишину прихожей, в которую она обычно входила первой. Она дёрнула за собой входную дверь, и глухой щелчок замка прозвучал почти оглушительно. День с самого утра был тяжёлый: раскалывающая мигрень, недовольное бурчание начальства, сломанный каблук прямо на полпути к автобусу. Лариса, измотанная и раздражённая, отпросилась пораньше с работы, мечтая только о ванне и тишине...