Истории Рыжей Машеньки

Свет моргающей лампы раздражает глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки. Каждая вспышка вызывает волну стресса, и всё тело напрягается, а ноги сводит судорогой. Мышцы ноют и, кажется, трясутся, как после долгой тренировки. — Этот образец более живой, профессор, — скрипучий голос режет барабанные перепонки, которые словно заржавели и пропускают звук с трудом, — он реагирует на свет и звук. — Интересно, интересно, мой друг, — отзывается более глубокий голос, но тоже с толикой скрипа. — Возможно, мы нашли, что искали...

- Это тогда, в древности, они не умели лечить эту заразу. А сейчас... Тьфу и все… - мужчина в белом халате помахал запечатанной пробиркой перед носом собеседника. - Эта зараза унесла столько жизней, сколько тебе и не снилось. Миллионы. Поставь на место! - девушка повысила голос, - Сейчас умеют лечить все на свете. Но, бог знает во что она успела мутировать до того, как мы нашли эту пробирку в заброшенном мире. - Не смеши меня! Какие мутации? Она запечатана! - молодой человек, издеваясь, махнул рукой. И пробирка вылетела из нее, по дуге, разбившись о стену. *** Кристофф брел по пустынной улице...

Сегодня подарили мне букет. - Но ведь таких цветов на свете нет! "А кто же мы тогда, скажи на милость?" Ко мне с упрёком роза обратилась. Эвридика, вернувшись в царство Аида, сильно загрустила. Орфей больше не пытался ее спасти и, более того, женился на живой девушке. Елена взяла ее к себе в услужение и выделила покои. Эвридика присматривала за Цербером и порядком в замке. Подгоняла мелких бесов и сатиров. А в свободное время скучала. Царство мертвых не столь сильно отличалось от мира живых. Те же улицы. Птицы, люди. Камни и цветы. Даже леса, с прозрачными и призрачными деревьями, которые навевали на нее тоску...

- Вкусное, наверное... - рыжий кот жмурится и розовый язычок, совсем неконтролируемо, облизывает мордочку. - Ты о чем!? - Иван Палыч с недоумением смотрит на кота Прошку. - Ну вон, - рыжая лапа тычет в темное небо, - такой круглый и жёлтый кусочек сыра. Пожилой мужчина смотрит на Луну и начинает хохотать, а кот тут же обиженно замолкает, не забыв возмущенно распушить полосатый хвост. - Ты, Прошка, кот, - отсмеявшись, Палыч нежно трепит кота за ушами. - Не дано тебе понять... - Ой, больно уж тебе дано! - Прохор возмущённо шипит, скидывая руку старика...

Свет от костра освещал маленький кусочек берега. Люди жались к нему, лишь бы получить тут толику тепла, что быстро рассеивалась в ночной прохладе. Несмотря на ночь, в порту невозможно было сыскать и мизера тишины. Всё ещё грузились торговые корабли, сновали мальчишки, степенно ступали капитаны, предвкушая звон монет. Даже пассажиры, что заранее наведались в порт, боясь что судно уйдёт без них, проникались атмосферой и тянулись к огню со своими фляжками и байками. И вот тут, сменяя друг друга, расположилась компания рассказчиков, из далекой Англии, что путешествовала по воде и получала деньги за развлечение толпы...

По главной улице города, аккуратно переступая распростертые на мостовой тела, шла молодая девушка. Подол лёгкого платья развевался лёгким ветерком, обнажая голые ноги. Почти белые волосы девушки, украшал маковый цветок. На ее губах играла лёгкая улыбка, а взгляд прозрачно-голубых глаз был устремлён вперёд. Она, будто бы, шла на встречу со своим возлюбленным, подгоняемая потоком счастья и молодости. На пересечении улицы Славы и аллеи Жизни, ей под ноги бросился мальчишка и они, не сумев устоять, упали. Щуплое тельце украшали пятна и следы текущего гноя. Одежда превратилась в сплошное рванье, покрытое пылью и багровыми разводами крови...

- Не хотите поговорить о божестве нашем, пушистом Коттеке? – мягкий и слегка картавящий голос заставил меня вздрогнуть и оторваться от работы. В открытых дверях моего дома топтались два кота и курица. Черный, вероятно главный в этой странной компании, внимательно изучал меня своими изумрудными глазами. - А курица вам зачем? – я всё-таки смог что-то сказать не смотря на абсурдность ситуации - А, это, - кот махнул лапой, - вклад в наш кошачий культ. Только когти не поднимаются ее, того… - он выпустил отливающий стальным блеском коготь и сделал характерное движение лапкой у шеи. – Привязались мы к ней и вот, сопровождает...

- Люди честные! Убивец! Убивец по наши души пришел! - женский крик пронесся по единственной улочке в едва живой ещё деревушке. В окнах соседей загорался свет, слышался скрип калиток и брехня сторожевых псин. Постепенно, все небольшое население Плошкино собралось у крайней избы, у чьего забора и голосила уже не молодая тетка Акинишна. В предрассветном мареве она казалась ведьмой, утопленницей. Да кем угодно - все нечисть. Тощая, аки щепа, Акинишна стояла у калитки, прижав руки - ветки к месту, где у обычных женщин состоится грудь. Седеющие волосы частью осыпались на плечи, а частью раздувались утренним ветерком, следом за ночной рубахой...

В предрассветной тишине звякнула заслонка. Мара услышала, лёжа на полати, как внутри печи что - то заворчало и стало расти. Девочка, не открывая глаз, тут же представила огненных зверьков. Она видела как те, мягкими и пушистыми лапками, ощупывают свежие дрова. Как пробуют своими огненными язычками капельки выступающей смолы и смешно чихают, распуская вокруг себя искорки. И то, как они росли, обнимая уже крепкими лапами угольки и втягивая в себя отданное ими тепло, становясь ещё больше и передавая тепло стенками печи. Покрутившись, девочка села на кровати и чихнула. Тоненько, как котенок понюхавший пыль, спрятавшуюся в уголке под сундуком, пять лет назад...

- Отдай! - голос брата злой, с угрожающими нотками. - Не отдам! - Маришка, наоборот, почти плачет. - Мышка бежала, хвостиком махнула! И нет больше! - Это мои! Свои, ты уже съела! - Витька, хоть и сильнее, но уступает сестре. - Тебе что, жалко? - девочка закидывает в рот желейную ягодку, похожую на ежевику и причмокивает. *** Пройдет много лет, прежде чем мама расскажет, как собирала эти подарки из дефицитных в СССР сладостей, чаще немецких. Пройдет много лет, а Маришку так и будет мучить это воспоминание...

Она любила творить руками. Она вязала шарфы и шапочки. Она мастерила цветы из бумаги и ткани. Она создавала роскошные снежинки к новогодним праздникам. Она, даже, собирала модельки из деревянных заготовок. Однажды, оказавшись в магазине "Хобби для тебя", она увидела Его. Невзрачная коробочка. Серенькая, с зелёными разводами. С начинкой из деревяшек, тряпочек, бусин и ленточек. Одна инструкция чего стоила. На китайском языке! - Купи меня! Купи, молю! Ксения тряхнула головой, отгоняя наваждение. С соседней полки раздался писк и она увидела как ей машут колпачками стройные ряды клея ПВА. Девушка сделала...

Вой продолжался. Нарастая и резко спадая, он оглушал, рвал нервы и накатывал ужасными волнами. Все они, попавшие в это пространство, жались друг к другу, в робкой надежде утешения и поддержки. Их кидало из стороны в сторону, крутило как в центрифуге. Они ударялись о стены и молили пощаде. Молили молча, потому что не могли издать ни звука. Их тела уже не принадлежали им. В ссадинах, вмятинах от ушибов, в серых синяках, они жаждали лишь избавления. Когда вой перешёл в гул, а потом и вовсе затих, они замерли в ужасе перед неизбежным...