Федор Романов | Уроки флейты

Есть странный момент, знакомый каждому, кто чему-то учится. Только что получилось. Вдруг — чисто, ясно, собранно. И сразу возникает импульс: «Ещё раз. Сейчас. Немедленно». Кажется логичным: раз получилось — нужно закрепить. Но именно здесь чаще всего и происходит ошибка, о которой почти не говорят. Память не любит спешки. А возбуждение — не союзник обучению, а его скрытый саботажник. В педагогике принято бояться неудач. На самом деле куда опаснее возбуждение после успеха. В этот момент нервная...

Почему мы смотрим — но не видим, и как вернуть себе управление собственным умом Вступление. Почему мир ускользает, даже когда мы на него смотрим Вы замечали странную вещь: день был насыщенным, вы куда-то шли, с кем-то говорили, что-то читали — а вечером почти нечего вспомнить? Не потому, что день был пустым. А потому, что в нём почти не было внимания. Мы живём в режиме постоянного «скольжения»: взгляд скользит по тексту, ухо ловит обрывки слов, мысли перескакивают, не задерживаясь. Мы смотрим — но не видим...

Роль паузы и «остывания» в консолидации памяти Есть странный момент, знакомый каждому, кто хоть раз по-настоящему учился. Ты только что хорошо позанимался. Что-то вдруг встало на место: движение стало яснее, звук — устойчивее, мысль — спокойнее. И именно в этот момент возникает соблазн: «А давай ещё. Сейчас пойдёт!» Интуитивно кажется, что продолжение — это развитие. Но нейрофизиология говорит обратное: именно здесь нужно остановиться. Не из лени. А из уважения к тому, как мозг учится. 1. Обучение...

Почему тело усваивает движение только на низкой скорости и с полной ясностью ощущений Мы живём в культуре ускорения. Быстрее учиться, быстрее играть, быстрее понимать, быстрее расти. И почти никто не задаёт простой, но неудобный вопрос: а что именно в этот момент усваивает тело? Парадокс в том, что именно там, где мы торопимся, тело чаще всего ничего не закрепляет. Или, что ещё хуже, закрепляет ошибку — навсегда. 1. Почему скорость обманывает Каждый, кто учился играть на инструменте, осваивал спорт...

Есть предметы, рядом с которыми пространство будто собирается в более чёткую форму. На них хочется смотреть долго, потому что взгляд чувствует порядок, заложенный в материю самой природой. Большой обелиск из горного хрусталя — один из таких предметов. Он не пытается поразить масштабом: он делает другое — напоминает о внутренней ясности, которую мы часто теряем в суете. Передо мной — монолитный кристалл весом чуть больше девяти килограммов. Прозрачный, вытянутый, строгий, словно выточенный временем...

Ошибка старой школы, телесные рефлексы и путь к свободному звуку Есть привычки, которые кажутся безобидными, почти декоративными. Одна из них — игра на флейте с растянутыми губами, так называемая «улыбка». Десятилетиями она передавалась как часть методики, которую преподавали тысячам учеников. Так учили раньше — и меня в том числе. Но сегодня мы знаем: эта привычка не просто ошибочна. Она тормозит развитие, разрушает звук, формирует вредные телесные автоматизмы и мешает музыканту раскрыть свой собственный голос...

Есть одна простая, но часто упускаемая мысль: развитие памяти — это не тренировка какого-то отдельного “модуля” в голове. Это развитие всего человека. Мы можем годами искать “волшебные техники”, надеяться на приложения, карточки, мнемонические трюки — но всё это остается вторичным, если три фундаментальных механизма не работают. Они были сформулированы ещё Гельвецием, подтверждены когнитивной психологией XX века и сегодня занимают центральное место во всех научных моделях обучения. Эти три механизма — Использование, Внимание и Ассоциация — образуют каркас природной, естественной памяти...

Есть минералы, которые притягивают взгляд не яркостью, а спокойной уверенностью формы. Дымчатый цитрин весом 519 граммов — именно из таких. Его строгие грани, мягкий переход цвета от прозрачной теплоты к почти графитовой дымке и тонкий контур фантома внутри создают ощущение, что перед нами не предмет интерьера, а зафиксированная в кварце глава геологической истории. В руках он ощущается особенно собранным: массивность сочетается с прозрачностью, а чёткая геометрия заставляет замедлиться и смотреть внимательнее...

Как природа вырастила тишину Есть минералы, которые выглядят так, будто в них однажды вошёл свет — и забыл выйти. Голубой арагонит из Китая как раз из таких. Его пушистые, радиально-лучистые кристаллы напоминают замёрзшие облака, а мягкий бирюзовый оттенок создаёт ощущение спокойствия, которое редко встретишь в природе. Это не просто декоративный камень — это материал, в котором видна сама логика роста: слой за слоем, игла за иглой, дыхание за дыханием. 1. Камень, который формируется в тишине Арагонит — метастабильная форма карбоната кальция...

Kandinsky-Style Flutist Composition Есть вещи, которые кажутся далекими друг от друга — как звук и камень. Но стоит прислушаться — и между ними обнаруживается тихое родство. Музыка ищет порядок во времени. Кварц — порядок в пространстве. А человек, обучающийся игре на флейте, оказывается где-то между: в точке, где звук, внимание и структура встречаются и начинают работать вместе. Эта статья — о том, как кристаллы помогают понять музыку; как нейропсихология объясняет природу мастерства; и почему флейта — это не просто инструмент, а способ организовать собственный внутренний «кварцевый» порядок...

Есть один момент в обучении игре на флейте, который определяет всё остальное — не техника пальцев, не дыхание и даже не артикуляция.  Это память. Не та, что хранит последовательность звуков, а многослойная система, в которой сходятся тело, внимание, эмоции и логическая структура произведения. Когда флейтист учит нотный текст, он работает одновременно как музыкант, исследователь, архитектор и летописец собственного движения. И чем глубже мы понимаем природу памяти, тем устойчивее становится игра — даже в самых сложных условиях...

Olafur Eliasson Flutist Scene Как одно ощущение меняет дыхание, звук и весь путь музыканта Есть простые вещи, которые мы замечаем слишком поздно.  Вроде бы — воздух. Тот самый, которым мы дышим каждую секунду. Но когда человек берёт в руки флейту, воздух вдруг становится языком. Он начинает говорить о том, свободно ли тело, где зажим, что чувствует исполнитель и какую мысль он несёт фразе. И первой фразой этого нового языка становится удивительно точная пара: горячий воздух внутри — холодный воздух снаружи...