Текстики на коленке

Мамины шпильки были большими любительницами попутешествовать. Понятное дело, кому понравится сидеть изо дня в день на одном месте. Держать пучок или ракушку из волос на голове – это, знаете ли, мало развлекательное занятие. Да, и с волосами особо не о чем поговорить: шампунь, расческа, бигуди – вот и все, что они видели в жизни. Поэтому при любом удобном случае шпильки стремились на свободу. Где мы только их не находили – под креслами и столами, в ванной, на балконе. Но самым излюбленным местом, конечно же, был диван...

НАКЛАДНАЯ НА СНЕГ - А снег закончился! - Как закончился? - Всё! Нету больше снега. Этому городу снег не положен. Не-по-ло-жен! - Как так? Так ведь декабрь же уже? - А вот так! - представитель небесной канцелярии развёл руками. - Нет для них снега, и все тут. Перегнувшись через белый стол, он посмотрел вниз. Там, далеко-далеко под облаками, под дождями и туманами, серым пятном раскинулся город. Город, которому снег не полагался. - Но там же люди, им хочется праздника, радости, - растерянно произнес ответственный за Землю...

Инночка сидела за кофейным столиком и улыбалась. Скрестив стройные загорелые ноги. Перебирая тонкими пальцами бахрому ярко-оранжевой льняной салфетки. Как все банально. Даже вот то, как я сижу сейчас. Как на всех этих гламурных картинках. А внутри как туалетная бумажка. Использованная. А в сумочке билет в Венскую оперу на завтра. И ведь никто и не поверит. Кошки в Вене на душе скрести не могут. Да, и какие кошки, ухмыльнулась Инночка, их тут на улицах-то и нет.  Билет в Венскую оперу.  Кофе давно остыл...

- Ненавижу я ваш немецкий! Он пробкой вылетает из класса. Бум-с! С потолка падает кусочек штукатурки, в классе воцаряется тишина. - Он просто в столовой сегодня дежурит, ему уйти надо, - робкий голос с задней парты. - А так он хороший. На всех остальных занятиях он сначала был. Потом присутствовал. Потом смотрел. Потом пробовал. Потом участвовал. Я не нажимала. Пусть как получается, так и получается...

- Стоять! Ко мне, я сказала! Во дворе молодая женщина бегает за весело хохочущим ребёнком. - Ко мне иди! Быстро! Я что тебе говорю! - сердится она. Наверное, они бегут вокруг горки уже раз пятый. На каждом новом кругу её раздражение становится все сильнее, а малыша уже гонит не веселье, а страх. Получить взбучку за непослушание. На энном круге из-за большого куста шиповника выплывает большой, угольно-чёрный кот и степенно плюхается прямо на пути малыша. Бах! - кувыркается через него детенок, сразу же готовый разрыдаться...

В детстве у меня была шикарная водолазка. Белоснежная. Мягкая. Импортная. Во времена моего детства иметь заграничную одежду было шиком. У водолазки была сестра-двойник - ещё одна такая же водолазка. На смену. Ну, детство, игры, грязь и все такое, сами понимаете, чтобы было во что переодеться ребенку. И однажды в этой белоснежной водолазке мама отправила меня в детский сад. Я не знаю, откуда это пришло мне в голову. И может ли вообще девочке лет четырех-пяти такое прийти в голову. В детском саду я организовала мальчишек-одногруппников на поиск захоронений времен войны...

- Однажды в лесу жили-были два друга-оленя, Федя и Петя, - весело начал я и тут же сник. На меня смотрела дюжина детских глаз. Пристально, холодно, безразлично. Вместо ожидаемого взрыва смеха или даже хохота. - Кто такие «олени»? - спросил мальчик голосом, полным равнодушия. Звеняще-стальным. - И что такое «лес»? - безучастно вставил ещё один, поменьше. - Имена какие-то странные, - заметила девочка в сером. - Они когда жили? Тысячу лет назад? - в ее голосе угадывалось лёгкое презрение. Я съёжился под их взглядами...