Елена Касаткина

Тяга к подражательству. Она заметна сразу. Быть похожей… неважно на кого. Обычно это киногерои, артисты, медийные фрики или другие персонажи, поразившие воображение вашего собеседника. Сегодня Юля Пономарёва была в образе Ренаты Литвиновой. Вся в красном, и ей это не шло. — А что ещё думать? Картошку поставили варить при нас. Мяла и готовила её Лана, и подавала на стол тоже она. И всё пюре выложила на тарелку мужа, хотя Алик тоже заказывал пюре. — Красиво очерченные губы портил ярко-красный цвет помады...

«В результате аварии один человек погиб, двое получили увечья разной степени тяжести», — отчитались вечерние сводки. — Это же Циркуль, — прошептал Лёнька, рассматривая фото с места происшествия. Голова погибшего, плоская и идеально круглая, напоминала пережаренный на раскалённой сковороде блин. Человека без лица, без глаз, носа и рта, узнать можно было только по татуировке на руке. Комбинация из двух тузов, один из которых пиковый. — Приятель твой, что ли? — заглянула через плечо сына Гликерия. — Знакомец...

— Омжуйская! — выкрикнула Зоя и, прицелившись в жёлтое пятно на полосатой пижаме, толкнула Батакова в спину. Он зацепился тапками за порог и шлёпнулся коленками на кафельный пол приёмной. Оставив на кушетке торбу, Алевтина бросилась на помощь. — У вас десять минут, — презрительно бросила Дегодий в их сторону и скрылась за мутным стеклом выхода. — Аркашенька, — Алевтина присела, подставив ему плечо. — Давай, обопрись на меня. Он поставил трясущуюся руку ей на спину и попробовал оттолкнуться, но ноги не слушались...

Её вдохновенная раскрепощённость казалась естественной и бескомпромиссной. Наградой ему за долгое терпение стали пресыщенная опустошённость и окситоциновая зависимость. Скользя руками по её телу, исследуя степень расслабленности и насыщения, он постепенно, шаг за шагом, возносился на вершину наслаждения. Его губы тянулись к едва различимым в тени полога белым холмам грудей. Из уголка полуприкрытого века выскользнула капелька, медленно стекла за ухо. Он тут же приник и слизал солёную дорожку вдоль виска...

Ярослава не раз предлагала купить картину "Зов океана", но она отказывала. Это была её лучшая работа. Она не могла торговать воспоминаниями. Картина висела в спальне, над кроватью. Единственная, остальные картины в их доме были его. - Нам нужно отдохнуть друг от друга. - Он передвинул на столе вазу, чтобы не смотреть ей в глаза. - В пятницу я уезжаю. - Куда? - В Сочи. - С кем? - С Васькой. У неё завибрировала жилка на лбу. - Ты же не любишь море? - Почему это не люблю? - Я много раз звала тебя. Ты же знаешь, как я люблю море...

Остатки мутной жидкости оставили на деревянной столешнице мокрое пятно. Он вставил в трещину отвёртку, неглубоко, так, чтоб не повредить розовую студенистую массу, чем-то напоминающую свежий зефир. Одной рукой удерживая мышиную головку, другой резко повернул отвёртку. Трещина издала тихий хруст и разъехалась. Подхватив ложкой бесформенную субстанцию, он вынул мозг мыши из черепной коробки и поднёс к окну. Слабый луч солнца осветил почти гладкую поверхность, разделённую на две части неглубокой бороздой...

Густая тень за её головой усиливалась бежевым оттенком стены. Макс смотрел на край сбитой подушки и причудливые складки покрывала под её рукой. Что он мог предложить за возможность видеть её спящей в его постели? Наверное, он хочет слишком много. — Ты торопишься уехать? — он коснулся её шеи. Толпа мурашек наперегонки помчалась по её спине. Она отстранилась. — Да. Я не могу больше в этом тумане. Он поглощает меня. — Это главная причина? — Да. Нет. Главная причина — это ты. Ты тоже, как этот туман, поглощаешь меня...

— Глупое выражение «строить отношения». Представляется такая мужланская сила, которая расчистит от всего ненужного площадку и начнёт возводить здание. Разве в отношениях так? Да, ещё есть архитектура, и вы мне сейчас напомните, что это есть «музыка, застывшая в камне». Согласна, музыка, но ведь застывшая. Но бывает, что, когда созерцаешь шедевры, например, Гауди, все представления рушатся. И начинает казаться, что дома, как и отношения, можно выращивать. Скажите, глупые ассоциации? — Яра вскинула туманные глаза...

Вставала Зоя рано и первым делом выглядывала в окно, чтобы увидеть небо. Зимнее небо на рассвете почти всегда сумрачно-серое, но ей нравится. Оно похоже на сознание её пациентов, такое же таинственно-притягательное. Скорее бормоча, чем напевая, она любила покрутиться перед зеркалом. Стройное упругое тело требовало мужских ласк. Зоя вздыхала, натягивала тёплый свитер и джинсы, куталась в пуховик и шла на работу. Зимой извилистая тропинка тонула в снежной каше, и огромные бабушкины валенки, проваливаясь в снег, краями давили на согнутые колени...

Они сидели напротив друг друга, в одинаковых свитерах. Плакала свеча, дрожало пламя, перемигивались бликами бокалы. Она почти сразу опьянела. Язык заплетался, хотелось хихикать, глупо, без повода. Она набивала рот виноградом, чтоб случайно не прыснуть безудержным смехом. Давилась. Ей нужна была эмоциональная разрядка. Слишком неожиданным было его появление. А ещё нужней пауза, чтобы понять, рада ли она этому, и время, чтобы решить, как быть дальше. Независимо от того, рада или огорчена, в любом случае необходимо было сохранить дистанцию между ними...

Утром в окно заглянул месяц, было ясно и морозно. И откуда-то пришла божья коровка. Она прошла по краешку стола, залезла на стенку и уверенно затерялась на полках с растениями. Вчера выпало столько снега, что в городе остановилось движение. А для неё вчера остановилась жизнь. Жизнь остановилась вместе с новостью. Новость сообщила Людка Светикова, с которой они случайно встретились в поликлинике. Людка год назад стала вдовой, её муж погиб в аварии на Чёртовом мосту. Ехал с вечерней рыбалки, уснул за рулём и влетел в ограждение, оставив Людку одну с двумя маленькими детьми...

Обычный её день, заполненный процедурами и уходом за пациентами, заканчивался быстро, вечером она возвращалась домой, хлопотала на кухне, перед сном обычно разгадывала судоку, а потом под еле слышное бормотание радио засыпала. Она намеренно не пользовалась ноутбуком, не заглядывала в соцсети, отключила на телефоне интернет. Ведь она хотела про всё забыть, но перед глазами настырно маячила картинка из его сторис. На свадьбу друга он отправился один, накануне они повздорили — так себе, не то, чтобы...