Уникальная мастерская Chichimova

Изначально эта статья была опубликована на портале TV BRICS, но сейчас вы можете познакомиться с полным текстом, который содержит гораздо больше информации и ценных материалов. Особое внимание уделено первоисточникам — в ходе тщательного фактчекинга было найдено 22 надёжных источника, каждый из которых представляет собой кладезь уникальной информации. Сегодня я представляю вам расширенную версию глубокого исследования, посвящённого важной теме — роли женщин в сохранении ремесленного наследия стран БРИКС...

Я сижу за столом, освещённым мягким светом настольной лампы, передо мной — стопка книг. Разных. Толстых и тонких. Одни — с потёртыми корешками, дышащими временем, другие — почти невесомые, их страницы ещё хранят запах свежей бумаги. Я провожу рукой по самой верхней. Та самая. Первая. Ничем не примечательная, в простой твердой обложке, с чуть стёртыми позолоченными буквами. Репринтное издание, купленное когда-то наугад, за смешные деньги. Тогда я не знала, что именно эта книга изменит всё. Смотрю на неё и улыбаюсь...

Тереза де Дильмон ушла из жизни слишком рано. Её работы продолжали жить, но сама она не успела увидеть всего того признания, которое пришло позже. Её типография работала ещё много лет. Книги продолжали переиздавать, их изучали, ими восхищались. Но имя самой Терезы со временем начало стираться, становясь лишь одной из множества фамилий в списке авторов старинных энциклопедий. Но для меня она была не просто именем. Тереза де Дильмон стала символом. Символом того, как творчество может преодолевать границы времени...

В какой-то момент работа над энциклопедией превратилась в бесконечную погоню за идеалом. Каждая новая находка — будь то редкое издание, упоминание в старинном журнале или случайный совет от подписчицы — казалась важной частью огромного пазла. Но время безжалостно уходило. Я находилась в состоянии постоянного напряжения, балансируя между стремлением сделать книгу совершенной и осознанием того, что сроки поджимают. Иногда я задавалась вопросом: а выйдет ли энциклопедия вообще? Не станет ли она просто...

Еще до публикации своей первой книги по вязанию я несколько лет наблюдала за работой одного редактора, чье имя постоянно мелькало в книгах, которые я покупала. Тогда я еще не собирала антикварные издания, но уже питала особую слабость к книгам по рукоделию. Я всегда любила путешествовать. И в каждой поездке, независимо от страны и континента, непременно заглядывала в книжные магазины. Однажды, гуляя по огромному книжному в центре Дубая, я с увлечением листала полки с англоязычными книгами по вязанию...

В истории российского книгоиздания особое место занимает династия Пантелеевых, чьи имена навсегда вписаны в культурное наследие страны. Братья Григорий и Пётр Фомичи Пантелеевы, родившиеся в Санкт-Петербурге. Григорий Фомич появился на свет 10 апреля 1843 года, а его брат Пётр — десятью годами позже, в 1853 году. Братья выбрали для себя купеческое дело и стали домовладельцами второй гильдии. Их коммерческое предприятие процветало — они владели магазинами золотых и серебряных изделий в престижном Гостином дворе Санкт-Петербурга...

Я хорошо запомнила один летний день, когда мне едва исполнилось семь. Ранним утром родители тихонько растолкали меня и загадочно шепнули: «Пора в путь!». С тех пор это превратилось в наш особенный ритуал, мы ходили в лес за грибами и ягодами. Я облачалась в потрепанные джинсы, водолазку и несколько пар шерстяных носков под резиновые сапоги. Отец укладывал вещи в багажник, мама проверяла взяла ли бутерброды, а я устраивалась на заднем сиденье нашей старенькой «семерки», захлопывая за собой скрипучие дверцы...

В полумраке комнаты экран компьютера излучает мягкий голубоватый свет, наполняя пространство призрачным сиянием. На экране открыт сайт аукциона, а курсор застыл над манящей кнопкой «Купить сейчас». Передо мной фотография — настоящее сокровище. Второе издание книги Терезы де Дильмон, 1887 года. Каждая деталь обложки говорит о безупречной сохранности: ни единого пятнышка, ни одной потертости. Страницы выглядят так, словно книга никогда не покидала типографской упаковки, словно время обошло её стороной...

Ноябрьский Челябинск погрузился в особое состояние — город словно застыл под покровом ледяной тишины. Морозный воздух, колючий и свежий, проникает даже сквозь двойные рамы окон, донося до слуха, как пронизывающий ветер играет с карнизами старых домов. Улицы уже припорошены первым снегом, и каждый шаг прохожих сопровождается характерным скрипом, который в этот сезон становится привычной частью городского звучания. В уютной квартире, укутавшись в теплый плед, я сижу перед экраном ноутбука. На экране...

Коллекция росла, и каждый новый экземпляр был как дверь в новый мир. Однажды мне написала подписчица. — Здравствуйте! Давно читаю ваш блог. У меня есть несколько небольших маминых журналов. Мы с ней вылавливали их в книжном магазине иностранной литературы, когда жили в Алмате. Это немецкие малютки (как вкладыши). Не хочется, чтобы они просто пропали. Они уникальны, но мне точно не пригодятся. Они черно-белые, глянцевая обложка, без перевода. Я перечитывала сообщение несколько раз. Журналы, привезённые в ограниченном количестве, хранившиеся годами? Это определённо заслуживало внимания...

Книги, как и люди, стареют. Их страницы желтеют, переплёты трескаются, а чернила теряют яркость. Но в этом увядании есть своя пронзительная красота, словно в морщинах на лице человека, прожившего долгую, полную событий жизнь. Я искала реставратора, надеясь доверить свои книги профессионалу. Но чем больше я узнавала о процессе, тем сильнее становилось желание попробовать самой. Реставрация превратилась в ритуал — долгий, кропотливый и почти медитативный. Я размачивала старинные переплёты в мягкой воде, стараясь не повредить страницы...

Настоящее время Иногда дорога к открытиям вымощена не только находками, но и горечью утрат. Однажды я узнала о редком экземпляре «Словаря рукоделия» Софии Фрэнсис Энн Колфилд и Бланш Кэтрин Савард — четырёхтомнике, напечатанном в конце XIX века. Этот аукцион оказался настоящим испытанием. Я следила за лотами, надеясь, что смогу стать обладательницей этого чуда. Цены снижались, но конкуренты оказались настойчивыми. Я помню, как моё сердце билось с бешеной скоростью, когда оставалось всего несколько минут до окончания торгов...