1436 подписчиков
ТимоФЕН или Ночной дозорный.
Возвращался я поздно, прилично одетый, что на Тимирязевской в одиннадцать часов делает человека невидимкой. Мир сжался до тёплой трубы метро и сна, в котором тонули все, кроме меня. И него.
Он сидел на остановке, огромный комок красной ткани, и кричал в спящее небо. Кричал не слова, а саму плоть звука. Люди, зомби в своих коконах, шарахались, обтекали его, как воду вокруг камня. Я достал телефон — поймать интересный момент. Он повернулся.
И тут случилось странное. Его агрессия не была вспышкой. Она была… представлением. Дверью, которая на мгновение приоткрылась. Позвольте представить: Кипиш. Та самая магнитогорская легенда, пацан-хулиган, которого не прикопали лишь потому, что тюрьма спасла его от героина, заменив одну тюрьму на другую. Ему за пятьдесят. Из шестерых остался он один. Кандидат в мастера спорта, чьи кулаки теперь били только воздух.
Он огрызнулся, но в его глазах не было безумия. Там была такая ясность, что становилось не по себе. Он сегодня прошёл психиатра. Получил справку, что вменяем. Глядя в эти глаза, понимаешь — вменяемость это всего лишь договорённость спящих о границах сна.
Он спокойно закурил, напевая свою мантру, свой заговор против реальности: «Локоточек, локоточек, вот и новый телефончик…»
— Шарахаются, — сказал он вдруг, и его голос был усталым и нежным, как у доктора, констатирующего смерть. — А зря. Я тут единственный, кто не спит. Смотри. — Он сделал затяжку. — Я могу ходить, кричать, курить. Могу им в рот нассать — они не заметят. Они не здесь. Они там. — Он ткнул пальцем в пустоту за моим плечом.
И я понял. Мы все на Тимирязевской в одиннадцать вечера — статисты в большом сне. А он — ночной дозорный. Единственный, кто несёт вахту у кошмара, который мы называем реальностью. Его безумие — это форма бодрствования. Его песня — пароль в тот мир, где мы все уже спим вечным сном, даже не подозревая об этом.
Он докурил, кивнул мне, как коллеге, и снова начал кричать. Кричать в нашу общую, тёплую, комфортную спячку. А я пошёл дальше, к себе домой, в сон, чувствуя, как за спиной остаётся единственный бодрствующий глаз этой ночи.
1 минута
17 ноября