59 подписчиков
Выпуск 912: Девушка, которая ждала
Она появилась в приюте без имени. Без прошлого. С белыми перчатками и чёрным пальто, будто сошла с обложки старого журнала. Никто не спрашивал, откуда она. Никто не слышал её голоса. До семнадцати — молчала. Потом… перестала стареть. Просто замерла. Как кадр, застывший на плёнке.
Однажды утром — дождь, осенние листья, дорога ведёт в никуда — на обочине сидит девушка. Чёрное пальто с золотыми пуговицами, белые перчатки, рядом — потрёпанный чемодан.
Мимо проезжает Картер Лоу — бывший военный фотограф, теперь ездит по шоссе с камерой Leica M6 и бутылкой виски в бардачке. Останавливается не из жалости. Просто что-то *щёлкнуло* — как затвор камеры. Или сердце.
— Ты в порядке? — спрашивает он, не выходя из машины.
Она смотрит на него. Впервые за годы — глаза не пустые. В них — тень.
— Я жду, — говорит она. Голос — низкий, без эмоций. Как запись с повреждённой плёнки.
— Кого?
— Время. Чтобы вернуться.
Он выходит. Достаёт камеру. Не спрашивает разрешения. Просто снимает. Затвор щёлкает — и в этот момент она резко втягивает воздух. Сжимает перчатки. На одной — капли крови. Красные. Свежие. Но на коже — никаких ран.
— Что-то не так? — спрашивает Картер.
— Звук… — шепчет она. — Как тогда. Перед…
Он не понимает. Но продолжает снимать. Потом достаёт из багажника портативную проявочную сумку — старую привычку из Афганистана. В машине, в красном свете фонарика, он проявляет плёнку. Четыре кадра. На всех — она. Та же поза. Та же тень за спиной. Но на последнем — её отражение в луже… не совпадает с ней. Оно смеётся. И кровь на перчатках — там нет.
Он не комментирует. Просто передаёт ей проявленные кадры — ещё влажные, пахнущие химикатами.
— У меня была дочь, — говорит он, глядя в дорогу. — Погибла. Давно.
Пауза.
— Ты на неё похожа. Не лицом. Чем-то… глубже.
Она берёт плёнку. Молчит. Потом:
— Ты вернёшься?
— Не знаю.
— Вернёшься, — говорит она. И это звучит как приказ.
Он уезжает. Вешает один кадр на зеркало. Не потому что красивый. А потому что *не даёт покоя*.
Десять лет спустя.
Та же дорога. Та же табуретка. Та же девушка — без единой морщинки, без следа времени.
Картер тормозит резко. Сердце стучит, как будто знает то, что мозг ещё не осознал.
Она поднимает взгляд. Улыбается — впервые. Но в глазах — не радость. А… узнавание.
— Ты опоздал на три дня.
Он не спорит. Просто открывает дверь машины.
— Идём.
В приюте он получает её дело. Старая папка. Пыль. В графе «дата поступления» — 17 октября. Год — тот самый.
А внизу, мелким шрифтом, почти стёртое: Выпуск №912.
Картер замирает.
Рейс, на котором разбился самолёт с его женой и дочерью… был 912.
В машине — тишина. Только дождь по стеклу.
И вдруг — над головой — рев двигателей. Очень низко. Самолёт. Грузовой. Близко. Почти касается крышей деревьев.
Она резко закрывает глаза. Лицо бледнеет. Падает вперёд. Без крика. Без судорог. Просто — теряет сознание.
Картер останавливает машину. Поддерживает её. Ждёт.
Через минуту — она открывает глаза. Смотрит на него. Взгляд — ясный. Глубокий. Без страха.
— Я помню, — говорит она тихо. — Не вспышку. Не запах проявителя. А… звук. Этот звук. Когда мы падали.
Она делает паузу. Говорит медленно, как будто впервые произносит эти слова вслух:
— Ты не был там. Ты был… на земле. Ты кричал в телефон. Повторял: «Элис! Элис, держись! Улыбнись мне!»
Она смотрит на него. Глаза — полные боли и узнавания.
— Я Элис. Ты называл меня Элис. Ты был последним, кто меня услышал.
Пауза.
— Я ждала, пока ты снова услышишь меня.
Картер не плачет. Он просто берёт её руку — ту, что в белой перчатке — и снимает её. Под ней — шрам в форме сердца. Тот самый, что остался после ожога в детстве. Он помнит.
— Ты вернулась, — говорит он.
— Я ждала, пока ты услышишь меня, — отвечает она. — А не просто увидишь.
Машина трогается. Дорога уходит в туман.
На зеркале — всё ещё висит тот самый кадр.
На обороте теперь — новая надпись, чёрными чернилами:
Некоторые души не умирают.
Они просто теряют путь.
3 минуты
21 октября