38 подписчиков
Молчаливая сцена с долгим эхом: почему Лемох написал «Крестьянских девочек»?
Кирилл Викентьевич Лемох — фигура, стоящая на границе эпох. Он родился в 1841 году, в расцвет академической школы, а умер в 1910-м, когда на горизонте уже маячили новаторы начала XX века. Он не был бунтарём вроде Репина или провозвестником стиля вроде Серовa. Лемох — художник тишины, быта, негромкой человечности. Его картины не декларируют, не спорят, не разоблачают. Они просто смотрят — и предлагают нам посмотреть. Именно так устроена и его работа «Крестьянские девочки» (1892): простая сцена, два детских силуэта, минимум действия. Но в этой кажущейся скромности — внутренняя глубина. Чтобы понять, зачем Лемох написал эту картину, нужно заглянуть в контекст его жизни, круга общения и позднего этапа творчества.
Начав обучение в Императорской Академии художеств, Лемох с ранних лет тяготел не к парадному портрету и историческим композициям, а к быту — к простым сценам из жизни. В 1870-х годах он присоединился к Товариществу передвижных художественных выставок, где обрёл единомышленников. Однако в отличие от многих передвижников, он не стремился к социальному обличению. Его интересовала не проблема, а человек, и чаще всего — ребёнок. Детские лица, их выражения, повадки, молчаливая наблюдательность — стали одной из ведущих тем в его живописи.
К 1892 году, когда создаются «Крестьянские девочки», Лемоху было 51 год. Он уже не был молод, но и не ушёл с художественной арены. Это время зрелого, глубоко осознанного творчества, когда художник пишет не ради признания, а потому что не может иначе.
На картине — две девочки в деревенской избе. Они сидят рядом, но не общаются. У каждой — свой взгляд, своё настроение. Простота сцены обманчива. Здесь нет движения, но есть напряжение тишины. Именно оно даёт понять, что перед нами — не просто жанровая зарисовка, а визуальная новелла без слов.
Скорее всего, картина была написана либо в деревне, где Лемох проводил лето (он часто бывал в имении Купавна под Москвой), либо в мастерской, по памяти и эскизам. Прототипами девочек могли стать реальные крестьянские дети — возможно, дочери работников имения. Однако для художника важно было не портретное сходство, а тип — образ сельского детства, неброского, скромного, почти незаметного.
Лемох часто изображал детей. Но выбор именно девочек в этой картине — неслучаен. В конце XIX века роль женщины в крестьянской семье была ограничена, тяжела и предсказуема: с раннего возраста — забота о младших, работа по дому, поле, а затем — ранний брак, изнуряющая жизнь. Лемох, возможно, видел в этих девочках предчувствие их будущего — тяжёлого, лишённого свободы, но не лишённого достоинства.
В этом смысле картина — не столько жанровая сценка, сколько тихое предупреждение. Лемох не драматизирует, но заставляет задуматься: какое детство у тех, чья жизнь расписана заранее? Что будет с этой задумчивой девочкой, когда она вырастет?
Название картины — «Крестьянские девочки» — не содержит ни намёка на эмоции, ни намёка на действие. Как и вся сцена, оно беззвучно. Но именно молчание здесь и работает как художественный приём. Лемох намеренно избегает комментариев — ни названия, ни деталей интерьера не подсказывают нам, как «правильно» воспринимать происходящее.
Это принципиальная позиция. В эпоху, когда искусство всё чаще становилось ареной громких заявлений, Лемох выбрал язык будничности и взгляда. Он не объясняет — он показывает. И заставляет зрителя быть не потребителем, а соавтором: додумывать, вглядываться, чувствовать.
«Крестьянские девочки» — это не рассказ, а пауза. Пауза в жизни деревенского дома, в жизни России, в жизни зрителя. Лемох написал её не потому, что хотел изменить мир, а потому что хотел его понять — и показать другим. Эта картина — акт наблюдения, уважения, принятия. И, возможно, тревоги. Но тревоги, высказанной без крика. Потому что, как и девочки на картине, художник знал: молчание иногда звучит громче слов.
3 минуты
10 июля