Глушь встретила их не сказочным изобилием, а гнетущей тишиной. Трое беглых заключенных, вонючих, исхудавших, грязных и оголодавших, с диким блеском в глазах, выползли из чащи на опушку. Перед ними раскинулась деревня, странно замершая. Дома добротные, крыши крыты не соломой, а чем-то темным, похожим на сланец. Огороды ухоженные, даже слишком ухоженные. Сорняков не было вовсе. Сам воздух был неподвижен, насыщен запахом хвои и… чего-то сладковато-тяжелого, древнего. – Ну наконец-то, внатуре, хоть какая-то дыра проклятая повстречалась, – хрипло выдохнул Костящ, бывший браток, осужденный за многочисленные...