Шуба висела на туго натянутой балконной леске, уронив пустые рукава. Внизу, во дворе высотного дома, звенели детские голоса, слышался шум близкого проспекта, бормотали голуби. Дымный запах осенних листьев тревожил вечерний город. Шуба висела. Лето она провела в душном, плотном пакете. Долгий антимольный анабиоз сделал ее почти бесчувственной. Медленно приходила она в себя, расправляя каждую ворсинку, вдыхая осеннюю свежесть и вновь обретенную свободу. К ней возвращалось забытое прошлое. ... глубокий пленительный голос радостно пел: - Скааазкааа... Красавица моя, ты просто скааазкааа! Молодая...