118 подписчиков
Маша Граматчикова, кандидат филологических наук, преподаватель и автор канала «Лошадь Волошина», в рубрике #ГраммЛитры рассказывает про Асю Цветаеву, сегодня мы празднуем 130-летие исключительной фигуры для XX столетия.
Возможно, что так начинать неправильно, но не могу иначе, наверное, потому что это история о легендарной личности, с которой я оказалась связана через одно рукопожатие! Так получилось, что несколько лет назад я работала экскурсоводом в Доме-музее Макса Волошина в Коктебеле, а там смотрители еще помнят, как 90-летняя Асенька Цветаева ходила вдоль берега и ворчала, что набережная уже не та, что больше не найдешь в песке сердолик, да и песка почти нет.
Асенька поднималась на гору, где расположена могила Макса Волошина, вместе с его женой Марусей, чтобы отслужить там панихиду, а когда не могла подниматься из-за старости, то заказывала бронетранспортер в Феодосии, чтобы ее на эту гору привезли.
Ася Цветаева, которая в детстве могла не тренироваться играть на пианино по несколько часов (в отличие от сестры), потому что была слабым и болезненным ребенком, умерла в 98 лет, пережила в общей сложности почти 18 лет лагерей и ссылок, мастерила формочку для пасхи из досок, которые присылал «с воли» ей Борис Пастернак, пережила смерть сестры, племянника, сына, первого и второго мужа. Но важно не это, а то, насколько несгибаемо светлым человеком она была. Достаточно взглянуть на любую из ее фотографий. Даже на карточке из тюрьмы улыбается!
Родившаяся в удивительной семье, где отец был создателем одного из лучших музеев страны (сейчас ГМИИ им. Пушкина), а мать — большой пианисткой, где сестра стала известным поэтом уже при жизни, Ася чувствовала себя «особенной», исключительно нормальной, писала, что она — просто очень талантливый человек, а Марина — гениальный.
Выставка, которая была организована в Доме-музее Цветаевой пять лет назад, называлась «Многоликая Ася», что довольно точно отражает ее судьбу. Про первый период ее жизни написано много: влюблялась; выступала с сестрой, где на два голоса читала ее стихи; в общем — была неотъемлемой частью эпохи Серебряного века. Про лагерную жизнь, которую она подробно описала в книге «Моя Сибирь», уже говорят гораздо меньше, но кто знал ее лично, кто оставил о ней воспоминания, те в один голос отмечают железную волю и невероятный оптимизм.
Поток стихов залил мои тюремные дни (стихи, рожденные в воздух, утвержденные памятью, ибо даже карандаш в советских тюрьмах был запрещен. <…> В тюрьме среди такого шума в камере… — в камере на сорок мест нас было сто семьдесят, как сельди в бочке, — но такая тяга к стихам была, больше, чем на воле… Все повторяла, день за днем, отвернувшись к стене, — это счастье, что я у стены лежала!
Анастасия Ивановна Цветаева
Еще меньше нам известно про ее решение стать «монахиней в миру». Она приняла три обета, которые определили всю ее жизнь после 28 лет: это обет безбрачия, неедения мяса, нестяжания (отсутствие материальных благ) и запрещение лжи. Именно последний обет будет особенно сложно исполнить в рамках Советского Союза 1930-х.
Последние десятилетия можно озаглавить странным словом «Баб», так Ася просила, чтобы ее называли любимые внучки. Асино воспитание было довольно суровым и аскетичным (по воспоминания младшей из внучек): изучали языки, вышивали, много читали и учили наизусть, играли на фортепиано (иногда по 6 часов в день).
До 98 лет Ася всегда поднималась по ступенькам на любой этаж, лифт презирала, а в 80 еще каталась на коньках по 17 кругов. Перед смертью внучке сказала, что главное в жизни — это любовь, но она должна быть деятельной, потому что любовь — это поступок.
Зовут ее Ася: но лучшее имя ей – пламя,
Которого не было, нет и не будет вовеки ни в ком.
И помните лишь, что она не навек перед
вами,
Что все мы умрем…
М. Цветаева, 1913 год
🎨 Екатарсис @Е-катарсис
3 минуты
27 сентября 2024