Здесь, где тихая Субботинка впадает покорно в прихотливо вихляющую Весляну, на могучем сером обрыве, раскидываются бескрайние леса, а на древних камнях, дышащих мхами и усеянных папоротниками, молчаливо взирают на путников остатки резных деревянных идолов. Безмерно старинные, видевшие, должно быть, сам чудской народ, они не растеряли былую гордость. Строгие, резкие лица хмурятся, а увитые причудливыми орнаментами тела притягивают взгляд, приковывают, манят, словно бы предлагая преклонить колени перед древностями, воздать должные почести. Уже и не скажешь, кому здесь возносили молитвы; но представить тех, кто однажды жёг здесь костры и оставлял подношения, неожиданно легко.