24 подписчика
На Маросейке он сразу обратил на себя внимание. Стоял всегда у входных дверей сосредоточенный, высокий, красивый, в неизменной зеленой ветровке. Приступая к святому причастию, естественно, называл свое имя - так открылось, что он иеродиакон. Настоятель храма протоиерей Александр Куликов говорит: «Позовите его, может, он будет у нас служить». Состоялось знакомство. Отец Иларион с радостью согласился и стал (с разрешения священноначалия) служить на Маросейке, оставаясь по-прежнему за штатом. Это произошло в 1994 году.
Удивительно гармоничной личностью был иеродиакон Иларион. Физически мощный, но без грубости. Благочестивый, но без ханжества. Умный, но без мудрствования. Любил пошутить, но не было в нем пошлой «шутейности». Одна сторона уравновешивала другую, и все грани его натуры, как у алмаза, являли благолепное единство - сплав чисто человеческой красоты и богатых природных дарований, облагороженных постоянной работой над собой.
Он много читал, интересовался буддизмом, даосизмом, культурой Востока. На книжных полках над его узким ложем Гимны преподобного Симеона Нового Богослова соседствовали с сочинениями Платона, а жизнеописания подвижников благочестия - со светскими мемуарами. Все вмещала его широкая душа, и все это служило одной цели - повсюду видеть отблеск Истины и знаки Промысла Божия...
Внешний облик отца Илариона был отмечен печатью изящества, аристократизма даже, чему неотъемлемо присущи деликатность, вежливость, чрезвычайная аккуратность и опрятность. Он с избытком наделен был подлинной статью - статью монаха-богатыря, столь любезной русскому сердцу. И вера его была радостной, жизнеутверждающей, не вычитанной из книг или принятой под гнетом тех или иных жизненных обстоятельств, а поистине свыше ниспосланной.
Иеродиакон Иларион всегда старался «ходить пред Богом». Весело пошутит, смотришь - через минуту уже «тянет четку». В одной из книг его рукой подчеркнуты слова: «Монах отказывается от всего, чтобы ничего не стояло между ним и Богом». Но, отказавшись от всего, отец Иларион все приобрел: и старики любили с ним «толковать», и мальчишки увлеченно играли на церковном дворе в снежки зимой и в бадминтон летом с высоким человеком в черном подряснике.
Он вообще старался поддерживать хорошую физическую форму, ходил в Сокольнический парк упражняться на снарядах и с какой-то бережной заботливостью говорил о пятидесятилетних Андрюшах и Петеньках - своих товарищах по спортивным занятиям.
Круг его знакомств был широк и весьма разнообразен, и со всяким он находил общие темы для разговора. Люди дорожили знакомством с ним, тянулись к нему.
И вот - операция, вторая. Временное улучшение, заставившее всех облегченно вздохнуть. Затем снова болезнь и кончина...
Трудно представить, что нет уже с нами этого могучего доброго человека. Неужели никогда больше не ощутить рукопожатия десницы, ребром ладони разбивавшей кирпичи, не услышать вновь его неповторимый баритон (отец иеродиакон не обладал музыкальным слухом, не имел особенно красивого голоса, что обычно почитается внешним достоинством диаконского искусства, но у него был тот самый «непрофессионализм», который так драгоценен при храмовом богослужении)?
И невольно задаешься вопросом: почему Господь забрал от нас отца Илариона в расцвете сил, когда, казалось, еще так много добра, тепла и света он мог даровать окружающим? Ответ слышится в словах Божиих, реченных через ветхозаветного пророка: «Мои мысли выше мыслей ваших и Мои пути выше путей ваших». И не сам ли иеродиакон Иларион всю жизнь желал, чтобы «ничто не стояло между ним и Богом»? Теперь это его пожелание исполнилось.
И еще. В конце лета минувшего года, чувствуя, видимо, приближение кончины, иеродиакон Иларион приехал в Берлюки к игумену Евмению. Они долго беседовали. Настоятель принял решение отозваться на просьбу отца Илариона и принять его в число братии. Не успел.
3 минуты
2 октября 2024