8742 подписчика
И живые позавидуют мертвым: за что мы так полюбили «Битлджус»?
По большему счету, Бертон начался именно с «Битлджуса» – и как полноправный автор, и как всемирный любимчик, который поженил готику с эстетикой низкосортного телевизионного трэша. «Битлджус» – это Бертон без компромиссов, чистый парад чудачества и режиссеру не страшны никакие перехлесты и избытки.
Загробный мир становится еще одним местом передела частной собственности, по сути, превращая фильм в слепок эпохи Рейгана – расслоение между классами теперь остроумно проводится через границу живых и мертвых. Впрочем, для «Битлджуса» важен не контекст, а сам жест – Бертон возвращает слэпстик-комедию, а своих любимых актеров покрывает толстыми слоями грима. В первую очередь Майкла Китона – тогда представить было трудно, что поехавший биоэкзорцист через год станет угрюмым Бэтменом.
«Битлджус» берет своей наглостью, жаждой завалить зрителя диковинным реквизитом и чередой бутафорских трюков, опустив сюжетную линию на второй план. И эта напористость фильма ощутима как в детстве, так и в более зрелые годы. Это триумф бессвязности, когда приемы китча и стиль дешевеньких готических ситкомов выходит на первый план, превращается Бертоном из нишевой эстетики в ведущую силу фильма.
Позже Бертон выпустит «Эда Вуда» и пародийный «Марс атакует!» – еще более нежные признания в любви к безвкусице, экстравагантности и нарочитой дешевизне, которую стоит считать не изъяном, а скорее инструментом настоящего режиссера-фанатика. Бертон был таким и, в общем-то, до сих пор остается.
#Разбор
1 минута
12 сентября 2024