Веня на ее руках извивался в диком желании напасть на собаку первым, и Катя кричала не столько от страха, сколько от боли, которую ей причиняли коготки немаленького уже котенка… - Понимаешь, Ир, я так больше не могу! Мне «тридцатник» стукнул, а ничего, кроме вечной головной боли с этой работой, я не нажила. Домой даже возвращаться не хочется, потому что там темно и тихо, как на кладбище... Катя раздражённо поджала аккуратно, словно по трафарету вычерченные красные губы и принялась размешивать сахар в чашке с кофе. Сидевшая напротив неё подруга Ира смотрела на Катю со смесью жалости и недоумения...