Однажды Камлен Видящий спросил меня, может ли сделать счастливым народ тот король, который сам никогда не был счастлив. Тогда я посмеялся над ним. Но теперь, знаете, без конца возвращаюсь к его словам. Они кажутся мне нелогичными, противоречащими принципам управления, но в то же время… спасительными. Во мне как будто сухой и прагматичный разум спорит с законами человечности, которым я сам в первую очередь должен следовать. И я начал понимать, о чём говорил Камлен: счастье ставит предел честолюбию. А у него обязательно должен быть предел. Иначе — бездна.