— Бог дал мне слух музыкальный маленько, — скромно замечает Павел в начале разговора. — Природным даром и пользуюсь. Музыка — моё увлечение, с которым не расстаюсь с самого детства. С шести лет, если быть точным. Отец купил однажды гармошку за 60 рублей (серьёзные деньги по тем временам). Мне строго наказали: «Инструмент не трогать!» Тихий, скромный мальчишка, я так и делал. Только старшие за порог — доставал гармошку из футлярчика, изучал. За несколько дней понял, что к чему: играл потихоньку мелодии, которые тогда были у всех на слуху, — «Коробейники», «Катюша»…
— По законам детектива вас должны были застукать с гармошкой, — предполагаю.
— Рассекретили меня достаточно быстро, — интригует. — Родители на работу уходили. Старшие дети (я — шестой) в школу. Маленькие своими делами занимались. Я потихоньку гармошку вытаскивал, играл. Уже не всегда дома: у меня же получалось хорошо, но никто не слышал, вот и стал, когда тепло, на тротуарчике играть. Люди ходят — улыбаются. Приятно. Сосед дядя Паша Шорохов — танкист-гармонист — на бензовозе приезжал домой на обед, услышал мою игру.
— В один прекрасный день состыковался с моим отцом — они одногодки, оба Великую Отечественную прошли. Павел Иванович и говорит: «Пётр Егорович, я тут подъехал, а возле твоего дома кто-то так хорошо на гармошке играл». Отец ко мне: «Брал гармошку?» — «Брал». — «Умеешь играть?» — «Да». — «Неси!» Отступать было некуда. Принёс инструмент. Играл то, что заказывали. Павел Иванович и выдал: «Мне его больше учить нечему». Как будто учил меня, — улыбается собеседник. Отец прослезился: «Ладно, бери гармошку, играй, когда хочешь». С того момента, когда звали в гости, брал меня с собой. Чтобы Павлик народ повеселил.
Но это ещё не вся история. Пётр Егорович музыку любил. Желание детей учиться играть поддерживал. Решил старший сын Николай освоить баян. Отец купил инструмент. За 110 рублей.
— Мне в руки баян только на третий-четвёртый день попал, пока все попробовали поиграть, интерес потеряли. Там сто кнопочек. Боялся поначалу. Но… тоже быстро понял, как мелодии получаются. Первая песня, которую исполнять научился, — «Во поле берёзка стояла». Никто мне пальцем не показывал: сюда нажимай. Песня в голове есть — играю. И до сих пор так. Нотную грамоту знаю немного, понимаю. Но не пользуюсь ею.
Нотную грамоту Павел Назаркин помнит ещё с музыкальной школы. Несколько раз пытался там учиться — и бросал. Почему? Неинтересно было.
— Учителя соберут детей в самом тёплом кабинете: «Паша, сыграй! Эту песню со второго ряда можешь? А с третьего?» Могу — играю. Минут сорок такое занятие длится — пятёрку ставят, ухожу домой. Вот и вся учёба. Я и в Тюменском музыкальном училище год проучился после армии. Бросил. Мне всего хватало и тогда, и сейчас.
— Так понимаю, я за инструментом пошёл? — слегка прищурившись, спрашивает Павел Петрович и через пару секунд появляется с гармошкой, потом — с баяном.
Тульской гармошке, на которой виртуозно исполнял самые разные мелодии (а мы с коллегой каких только не заказывали), — 33 года. Куплена она в советские времена за 61 рубль. Звучит так, что слушал бы часами.
— Эта гармошечка мне дорога. На ней можно многое играть. Единственное, надо репертуар подобрать. Компрессия — отличная, мех держит, — нахваливает «подружку» музыкант. — Кнопочки очень мягкие, быстрые вариации легко играть, не надо усилий прилагать.
Действительно, его пальцы едва касались кнопочек. Павел с одной мелодии на другую переключался быстрее, чем музыкальный автомат. Как можно столько музыки в голове держать? Такой памяти можно и позавидовать.
— Что помогло определиться с профессией?
— Какое-то время работал баянистом. Зарплата небольшая, а у меня семья, дети… Пришлось искать варианты. Сам себе подумал: вроде бы сварщики неплохо зарабатывают. Поехал в Ялуторовск учиться на учебный комбинат. Закончил его с отличием. Мне нравилась моя профессия. Когда в твоей жизни есть любимое дело, интересное увлечение — считай, повезло. Сейчас больше времени могу уделять своему хобби. В конкурсах участвую. Конкурсы нужны. Чтобы собираться, играть, делиться опытом.
3 минуты
13 мая 2024