Отдалённо похожее чувство неясной вины и досады поднималось из закромов памяти, когда он ещё ждал прихода матери, чтобы рассказать, что выучил то длиннющее стихотворение, которое, как она предрекала, он ни за что не осилит с его-то неусидчивостью. А он сдал его одним из первых в классе и даже ни разу не сбился. Бабушка похвалила его за упорство, сказав, что при желании можно свернуть любые горы, а мать поджала губы, узнав, что ему поставили четвёрку, потому что он звучал недостаточно выразительно. Клим нагрубил, предъявив матери, что если бы она снизошла почитать с ним вслух, то имела бы право дуться, раз он не последовал поданному примеру. Дальше он всегда ограничивался голыми оценками в дневнике. Доступ к нему имелся у матери удалённо, а отчитываться за отметки и выслушивать в ответ, что он всё равно мало старается, потеряло всякий смысл. На её уточнения он молча пожимал плечами и демонстративно скучал, подгоняя секунды сразу складываться в часы.