1240 подписчиков
ВОСКРЕСНЫЙ ЛОНГРИД
в продолжение темы нуара: от безжалостной красавицы к роковой женщине.
Как известно, у героя нуара, этого рыцаря дождливых улиц и сумрачных подворотен, против роковой женщины нет ни единого шанса. Сколько ни прикидывайся он суровым, холодным и железным, как ни прикрывайся напускным равнодушием и циничной иронией, она с легкостью преодолеет любую защиту и доберется до сердца. В сюжетах нуарных романов роковые женщины обыкновенно коварно манипулируют героем, вовлекая его в свои сомнительные интриги. Однако сознательное проявление злой воли изначально не было присуще таким героиням.
В классической литературе образ прекрасной и губительной женщины впервые появился в балладе английского романтика Джона Китса «Безжалостная красавица». Это очаровательное, истинно романтическое стихотворение, в двенадцати строфах рассказывающее историю любви рыцаря к таинственной незнакомке, которую он повстречал во время странствий. Они провели вместе полный нежности день и страстную ночь в волшебном гроте, а после герой забылся тяжелым сном с кошмарными сновидениями, в которых ему являются бледные призраки его предшественников. Рыцарь просыпается в ужасе, а красавица исчезает, забрав с собой все тепло и любовь, что были у него в душе, и ему остается только слоняться в тоске по окрестностям, утратив всякую радость и вкус к жизни.
Как и многие романтики, Китс использовал в своем творчестве образы средневековых легенд. Его безжалостная красавица явилась из кельтских мифов, где сюжет о подобного рода встречах с восхитительными потусторонними девами, превосходящими обаянием и красотой прекраснейших смертных женщин, встречается неоднократно. Ничем хорошим влюбленность в них не заканчивается, и в лучшем случае оборачивается вечной печалью и безнадежно опустошенным сердцем. Интересно, что о своей встрече с очаровательной феей, которая увела его за собой в волшебный край, писал шотландский поэт XIII века Томас Лермонт, предок Михаила Юрьевича Лермонтова; возможно, мистические последствия этого события отозвались через столетия в той специфической меланхолии, что свойственна лермонтовским стихам.
При всем сходстве последствий для рыцарей, между классической безжалостной красавицей и роковыми женщинами нуара есть очень существенное различие.
У Китса его героиня не только причиняет страдания, но и страдает сама. Она стенает и плачет, разрываясь между своей искренней любовью к рыцарю и пониманием, что этой любовью обрекает его на вечные муки. Оставленный рыцарь воспринимает ее исчезновение, как проявление безжалостности, но всё сложнее: это история про осознание фатальности чувства и невозможности его преодолеть. Красавица Китса не столько безжалостна, сколько несчастна, причем едва ли не более, чем потерпевший рыцарь.
Со временем сформировался классический канон роковой женщины.
Во-первых, она всегда делает первый шаг и пускает в ход любовные чары: настоящая роковая женщина выбирает и добивается своего рыцаря сама. За ней не нужно бегать: если она вас не выбрала, то все равно не догоните, а если выбрала – не убежите.
Во-вторых, ее чувства, какой бы природы они ни были, всегда искренние.
И в-третьих, с роковой неизбежностью причиняя страдания и разбивая сердца, она и сама не чужда душевным терзаниям.
Этот образ живет в литературе и помимо крутых детективов. Роковыми женщинами называли, иногда не бесспорно, самых разных персонажей: Кармен, Саломею из романа Оскара Уайльда, Настасью Филипповну, Магду из «Камеры обскура» Набокова. Этот архетип вечен, и будет жить, пока существует литература, сохраняя свою болезненную и чувственную притягательность, в особенности для художников, писателей и поэтов.
Томас Лермонт подтвердит.
В качестве иллюстрации использована картина Фрэнка Бернарда Дикси «Безжалостная красавица», созданная по мотивам баллады Китса: на ней героиня готовится запечатлеть контрольный поцелуй на челе находящегося в прострации рыцаря, прежде чем исчезнуть вместе с его конем и похищенным сердцем.
21 апреля 2024