9 апреля 1881 года заканчивается суд над цареубийцами-"первомартовцами". Что побудило в тот день философа Владимира Соловьева - видного славянофила и, безусловно, философа номер один в Российской Империи, выступить в защиту бомбистов, одному богу известно. Возможно, выражаясь современным языком, хотел хайп словить. "Царь может простить их, если он действительно чувстует свою связь с народом, он должен простить... Если можно допускать смерть, как уклонение от недостижимого идеала, убийство для самообороны, для защиты, то убийство холодное над безоружным претит душе народа. Пусть царь и самодержавец заявит на деле, что он прежде всего христианин". Возможно, он думал сыграть на настроениях либеральной публики и сорвать очередные аплодисменты. Результат был иной. Соловьева за антимонархические высказывания лишили профессорской практики, запретили выступления и лекции. От него отвернулись поклонники-славянофилы. И все - Соловьев стал тут же другим. В ответ уже бывший идеолог славянофильства начинает атаку на славянофильские идеи и вообще идеологию русской национальной и цивилизационной самобытности. В центре его нападок – русский национализм, ставший в царствование императора Александра III основой государственной идеологии Российской Империи. Соловьев при помощи псевдохристианской софистики пытается доказать ложность всякого национализма, но особенно русского, потому что если русские считают себя христианами, значит нужно отречься от всякого национального эгоизма и самой мысли о национальном интересе. Вот так... Один поступок, одно слово могут изменить многое. Как, например, моровоззрение одного из лучших философов России. Гордыня и обида - более ничего. Террористов повесили, а Соловьев... Надежда русской философской мысли стал ее главным разочарованием.Умер наркоманом и позерствовал на исповеди и причастии.