8732 подписчика
Если Вам понравилось «Падение империи» Гарленда, то уместно будет порассуждать о «Городе Бога» и найти некоторые переклички
В общем-то, бразильский фильм в представлениях не нуждается — это были «Славные парни» с латинским колоритом, которые вовремя пожаловали на экран: в пику моды на клиповый монтаж и причудливые повествовательные эллипсы (спасибо скажем Дэнни Бойлу — без пяти минут законодателю мод).
Там рассказывали о суровых буднях в трущобах Рио-де-Жанейро и мальчишках, которые искали себя в пекле бандитских реалий. Вместо красочных открыток, гор, возвышающихся над постройками и морем, фильм с тактом неореалиста показывал обратную сторону Бразилии – грязь, кровь и постоянное выживание.
И тут уместно вспомнить главного героя ленты — фотографа-любителя по кличке Ракета, который вместо пистолета вооружался камерой и запечатлевал реальность. Видеть мир через объектив – значит выдерживать дистанцию, оттенять ужас реальности и данность своей судьбы принципиальной сменой ракурса. Вместо ограблений бензовозов, налетов на бордели и клубные вечеринки, Ракета аккуратно выбирает третью сторону (как и фотожурналисты в «Падении империи»).
Быть в нейтралитете между уличными войнами — равно что выбирать самую выгодную точку для обстрелов. И Ракета в этом смысле тоже использует технику как инструмент войны — фотография с момента своего прихода в массы превратилась в такое же стреляющие оружие, способное убить, ранить или скомпрометировать (в фильме как раз заходит речь о разоблачении коррупции).
Таким образом, «Город Бога» за несколько десятилетий до фильма Гарленда уже остро поставил вопрос о фотографе как акторе, который так или иначе ведёт войну на своих особых условиях. И расхожий образ фотографа-гуманиста и правдоруба (и даже, скорее, стереотипный) все же требовал более критического подхода — фильм Гарленда удачно подытожил мысль: в людях, щёлкающих затвором, как ни крути, ровно столько же благородства, сколько и в без разбору стреляющих снайперах.
#Разбор
1 минута
16 апреля