И в этом переплетении реальности и фантазии вовсе не надо разбираться, потому что это и есть суть «Мастера и Маргариты». Воланд существует в обоих пластах, и все воображаемое — реально, а реальность становится фантасмагорией. Ведь тридцатые на экране — тоже сказка, тоже грандиозная мистификация в духе дизельпанка. Они нереальные, они такие, какими их показывали в фильмах того времени, это греза о настоящем, мечта, сошедшая с плакатов.

О проклятии самого знаменитого романа Михаила Афанасьевича знают наверно все. Я люблю мистические истории, но в данном случае, думаю, дело в другом. Педантичное перенесение каждой сцены на экран, которую так любят наши режиссеры, когда берутся за экранизации вообще, в случае с «Мастером и Маргаритой» просто не работает как прием — слишком сложная композиция. Поэтому когда этот многослойный роман переносят напрямую, он просто распадается на куски — московская чертовщина, Мастер и Маргарита, Ершалаим. Последняя линия часто вообще перекрывает собой весь остальной сюжет. А роман к ершалаимским главам...