не надо недооценивать пару глаз; у меня копятся идеи, как мелочь, потом я схожу в банк и обменяю на конфеты; когда я смотрю на человека, я не вижу времени, я вижу человечество, его историю, типажи никогда не меняются, возможно, во мне есть двойник, надеюсь, он хорошо себя там вел на заголовках истории, он не делал и не хотел ничего дурного, а хотел женщин, много женщин и выпивки, хотя бы так, он бы не сидел дома, а гулял и трудился, создавал своим детям игрушки и сочинял бы для них сказки, так примерно я вижу, когда смотрю на себя в зеркало, я не вижу себя, я вижу другого человека, еще подумал, почему я человек -- не устаю задаваться этим вопросом, меня удивляет, что люди воспринимают свою человечность, как какую-то данность, мол, человек-человек, ну и ладно, хорошо, буду человеком, а еще хуже, когда не соглашаются быть человеком, но я не об этом, я согласен быть человеком, но мне интересно, каким, все время нужно находить оправдание существованию, находить какие-то определения, вот швея, а вот писатель, а чем ты занимаешься, я занимаюсь онанизмом, ну все, лети ты в поле жаворонком и там пой, а мне не жужжи, вожжи, пыль, пыль расступается от уважения, когда я подхожу к столу, отодвигаю тяжелый стул из библиотеки (выбрасывали, подобрали), а смотрю, как чисто подо мной, везде земля, бескрайние просторы, родина правда внутри, маленькая, безумная, я поморщился от своих высказываний, типажи вечных школьников и комсомольцев меня начали шушукаться осуждать, я не о тебе, успокойся, меня часто осуждают какие-то левые люди, и правые, и средние, и вышние и даже, как угадывается по моему лицу, вешние, внешние и внутренние, я все время решаю, посторонний я или потусторонний, угостите, угостите, даму танцевать, и любовь мою сорвите, согрешите и простите, о чем ты милый, все хорошие девушки или женились или попрятались от меня в кустах, а плохие, все стали или лесбиянками или феминистами