19 подписчиков
ДОГОВОР МЕЖДУ ПИСАТЕЛЕМ И ЧИТАТЕЛЕМ.
Конвенциальность (условность) (от лат. conventio – cоглашение)литературы заключается в существовании особых «договорных отношений» между писателем и читателем, в которые они вступают при создании произведения (писатель) и активизации процесса чтения (читатель). Эти договорные отношения незримы, тем не менее, мы все сознаём, что они есть.
О чём писатель и читатель договариваются между собой? О том, что писатель может выбрать разные литературные жанры для воплощения своих задумок, а читатель не должен удивляться, что героиня, не очень образованная девушка, вдруг заговорила замечательными стихами. Что действие рассказа происходит в параллельной Вселенной (мы на время чтения должны поверить, что она существует) и т.д. То есть писатель нас просит принять эти условности - ведь это не главное в литературе, правда? И мы верим, верим от всей души. И даже обливаемся слезами и искренне переживаем над судьбой героя, который никогда не жил в реальном мире. И писатель нам благодарен за это – за заключение незримого договора, за умение принять условности – и старается, чтобы условность не была слишком навязчивой, бросающейся в глаза.
К сожалению, многие современные писатели вообще не думают о своём писателе и пишут так, словно читатель, пытающийся постичь мир их произведения, должен съесть все несуразности и несостыковки в их творческом «беспределе».
«Когда я открываю любой роман Томаса Манна, – говорит Александр Агеев, – я попадаю в художественный мир, где меня ждут и где ко мне и моему собственному миру относятся с величайшей серьезностью и уважением, где свято чтут древний контракт между писателем и читателем. Здесь я нахожусь, что называется, в “правовом поле”, и все это превращает чтение в достойное и значительное занятие. …Многие же современные тексты я читаю как бы из-за недружественной спины писателя, который меня знать не знает и острыми локтями акробатически отпихивает, который мне ничего не должен (“литература никому ничего не должна”), но при этом свято убежден, что я-то, читатель, у него по уши в долгах, а потому обязан терпеть его жалкий подростковый “беспредел”. … И чтение из достойного дела превращается в какое-то, прости господи, вынужденное “сафари” без азарта, зато с массой бытовых, нравственных и эстетических неудобств».
1 минута
7 марта 2024