Уважая золотые руки зэка, Яров сумел, изыскал где-то материал, а Семен изготовил своими руками гармонь, неизвестную еще тогда хромку - 25 на 25, восьмипланочную. Инструмент, сделанный (сработанный) Семеном Кармановым, отличался филигранной точностью и необычайно сильным и красивым звучанием. Мастер завершил свой труд в 1939 году. На 25 лет раскрутили сроки по статьям деревенскому гармонисту. Два с половиной десятка лет недоеданий, риска, унижений. Но живуч оказался Семен Карманов. Природа вложила в этого маленького роста человека крепкое здоровье, большую энергию, пытливый ум. Природная сметка, находчивый начальник да хорошая гармонь помогли Семену Ивановичу выжить, выстоять, перенести весь кошмар.
Настала та долгожданная пора, когда со своей неразлучной спутницей-гармонью вышел Карманов на свободу. А выйдя, гладил и целовал ее, спасительницу, кормилицу. Много рассказывал старый мастер про ту жизнь. Про зэков и начальников, вохровцев, подлых стукачей и суды-тройки, о голодных смертях.
Вернувшись в родную деревню, никого уже не застал он там. Сиротливо смотрели оконными да дверными пустыми проемами-глазницами нежилые, кособокие ветхие избы на бывшего когда-то хозяином человека. Зашел в свою покоробившуюся, скособоченную избу, посидел на почти вывалившемся внутрь избы пороге, пошарил глазами по стенам, по висящим кое-где выцветшим обрывкам обоев-газет, трепыхающимся на ветру-сквозняке. Вскочил и с остервенением начал срывать эти бумажки-лоскутки, сжимая зубы, проглатывая стоны-проклятия. А потом, подхватив свою неразлучницу, подался куда глаза глядят.
ТАК СОХРАНЯЮТ ГОЛОСА
Попал он в Омутнинск. Начал работать гармонным мастером в артели инвалидов имени Островского (была такая на месте нынешнего стройтреста). Прознали про Семенову гармонь люди, нашлись гармонные фанаты, уговорили Семена Ивановича отдать гармонь, а взамен нарубили лесу и помогли поставить дом на ул. Урицкого. Тяжело расставался кустарь со своей любимицей, да что поделаешь, ведь жить как-то надо.
Так и занимался в артели ремонтом чужих гармоней, а на дому делал новые гармони и баяны. Свои, самобытные - кармановские.
Любил Семен Иванович выпить, особенно красненького винца. А за винцом, за бутылочкой великим был рассказчиком. Ох и интересно же было слушать мудрые его речи-рассказы. Из многих услышанных рассказов один и сейчас сидит в моей памяти. О том, как ездил Семен Иванович к знаменитому тогда гармонных дел мастеру Столбову.
Ездил, чтобы поделиться и перенять опыт, а в основном хотел выведать у вятского умельца секрет изготовления медных голосов, которые тот делал из меди старинных самоваров. Три раза ездил, но так и не раскрыл своей тайны Столбов, унес секрет в могилу. С обидой великой рассказывал об этом Карманов. Пробовал сделать такие голоса сам, "оттягивал", грел, как-то по-своему калил, держал в земле, в маслах и кислотах, но нужного звучания так и не добился.
Не так уж много сделал Семен Иванович гармоней да баянов, корпуса его гармоней были крепки, но не отличались особой красотой. На вид были они не ахти какие хорошие. Но голоса! Я много ездил по стране, порядком накрутил на колеса автомашин километров (и сейчас еще работаю, 48-й год водительского стажа пошел). Много гармоней и гармонистов видел, иногда и сам играл, но ничто не сравнить с кармановскими гармонями. Голоса этих гармоней - это разливистое, мелодичное, звонкое и приятное чудо. Вот про такую-то гармонь и говорят на Руси: на одном конце деревни заиграет - на другом плясать хочется.
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Не знаю точно, но где-то между 1956 и 1961 годами новый хозяин, такой же страстный любитель, поклонник гармони, музыкант, покойный ныне мастер Шипицын Андрей Федорович дал устаревшей кармановской гармони новую жизнь. Он одел ее в новый корпус и новый мех да еще умудрился, сумел втиснуть в корпус две новые планки. И стала эта певунья-гармонь десятипланочной.
3 минуты
29 февраля 2024