В 1903 году в семье владикавказского фотографа Сергея Николаевича Алонкина родилась дочь Мария. Во Владикавказе семья жила недолго, а родом они были из Петербурга, где Алонкины владели сразу несколькими доходными домами. О детстве Муси Алонкиной почти ничего неизвестно. Юность ее пришлась на революцию. К этому времени старшие сестры уже упорхнули из семейного гнезда, и Муся осталась с матерью. Помыкавшись, мать Муси устроилась стенографисткой в издательство "Всемирная литература", а сама Муся стала секретарем Дома искусств. Дом этот располагался в бывшем особняке Елисеевых и сохранял тогда еще всю хозяйскую обстановку. По коридорам, уставленными античными скульптурами ходили революционные писатели и поэты. Секретарем литературной секции Дома искусств и стала Муся Алонкина. Сейчас бы ее должность назвали администратором: она готовила помещения для лекций, составляла расписания, доставала хлеб, разносила продукты старикам-литераторам, в общем делала все и сразу. Денег за это почти не платили, но в 17 лет деньги не главное. Мимо нее ходили Зощенко и Иванов, Ходасевич и Познер (отец нынешнего телеведущего, тоже Владимир), Блок и Чуковский. И решительно все ее любили. Ну разве можно было не любить веселую, молодую, приветливую Мусю. Понятно, что в Мусю поочередно влюблялись все обитатели Дома искусств. К 1920 году пришел черед и Александра Грина. Влюбился он страстно, безнадежно и ужасно ревновал. Однажды он пришел к Мусе, запер за собой дверь и, рухнув на колени, предложил ей руку и сердце. Испуганная его поведением Муся отказала.