98 подписчиков
Многое забудется, такое – никогда!
❗27 января – 80 лет со дня полного освобождения Ленинграда от блокады
Приближается эта памятная дата, и мне хочется рассказать о своих родственниках, которые жили в Ленинграде в период блокады и в тяжёлые годы после неё, и внесли немалый вклад в развитие города.
У моей бабушки, Клавдии Фёдоровны Никулиной, было четыре сестры: Павла, Евгения, Александра и Елизавета. Речь пойдёт о дочери и внуке Елизаветы – Клавдии Ивановне Заремба и Владимире Фёдоровиче Никулине.
Клавдия Ивановна
Родилась 15 декабря 1912 года в д. Горка Муравьёвская, закончила семилетку и педагогический техникум. Работала в Устьянском районе учительницей и инструктором по дошкольному воспитанию в РОНО. Её пригласили на работу секретарём Крайкома комсомола Северного края, и она уехала в Архангельск. Вышла замуж за комсомольского функционера Генриха Апполоновича Заремба, поляка по национальности. Вскоре семья переехала в Ленинград, поскольку супруг был назначен руководителем партийной организации Ленинградского пароходства.
В 1938 году, в период массовых репрессий, Генрих был арестован и расстрелян. Вскоре друг семьи Драницин, который работал в органах НКВД, позвонил Клавдии: «У тебя максимум 30 минут, возьми самое необходимое и уходи из квартиры. Тебя идут арестовывать». Около трёх месяцев Клавдия скрывалась у разных знакомых. Это был подвиг с их стороны, т.к. пособничество «врагам народа» каралось самым строгим образом. Она устала бояться и подставлять под угрозу ареста невинных людей, и вернулась в свою квартиру, решив – будь, что будет.
К счастью, про неё забыли.
Во время войны Клавдия Ивановна работала заместителем, а затем директором детского дома на Демидовом переулке. Здесь же, в 6-этажном доме на набережной речки Мойка, она получила квартиру. Результатом своей работы она гордилась: «За весь период моей работы в детском доме не умер ни один ребёнок». Ей пришлось уволить почти весь персонал, чтобы пресечь кражу продуктов. Их осталось двое –
она и повар, всю хозяйственную работу приходилось исполнять самим. Клавдия Ивановна практически жила в детдоме, спала в кладовке с пистолетом под подушкой. Позже она вспоминала о таком ужасном событии: «Однажды ночью в дверь постучала женщина, она умоляла открыть дверь, говорила, что умирает. Но я не имела права это сделать, так как за ней могли быть грабители, которые знали, что здесь есть продукты. Утром, открыв дверь, я обнаружила примёрзший к дверям труп женщины. Его убрать было некому, отодвинули в сторону. Труп присыпало снегом, но закоченевшая согнутая рука торчала вверх. Через него пролегла тропинка и люди, постоянно спотыкались об эту торчащую руку. Таких вмёрзших трупов в городе было много, их стали убирать весной, по мере оттаивания».
Тётя Клава обходила квартиры, собирала полуживых, истощённых детей, которые осиротели. Она спасла многих детей, найдя возможность отправить их на «большую землю» по «Дороге жизни». Сама не уехала, всю войну жила и работала в Ленинграде.
По
2 минуты
31 января 2024