27,3 тыс подписчиков
На фотографии ниже Ростов в декабре 1942 года. До освобождения города остаётся два месяца. А теперь небольшая история...
Как бы в продолжении предыдущей статьи расскажу о своем покойном деде по отцовской линии. Он жил в шахтёрском городе Гуково на границе с Украиной, но родился и вырос в казачьей семье станицы Лихой, что также недалеко от бывшей украинской границы. Он много рассказывал о своем ощущении от немецко-румынской оккупации Лихой. Он родился в 1929 году и во время нашествия 1942 года ему было 13 лет. Поэтому он отлично запомнил и варварские бомбардировки Лихой (как узловой ж/д станции), когда колеса от локомотивов взрывной волной уносило за много километров от самой станицы, и жизнь в самой оккупации.
Так вот, глядя на эту фотографию ростовских подростков с санками и немцами, я всегда вспоминаю деда. Дело в том, что он также вынужден был возить на санках скраб оккупантов. Разумеется, за еду. Ещё летом в их частном доме остановились румыны, которые поставили в огороде гаубицу, запретив подходить к ней под страхом смерти. И когда они узнали, что его мать прячет корову, ее чуть не убили. Она смогла убежать и спрятаться у подруги на другом краю станицы, где и прожила в погребе до конца оккупации. А дед вынужден был искать пропитание для нее, себя и ещё двоих малолетних братьев. Так и стал помогать немцам и румынам за еду. Среди местных подростков это был своеобразный "бизнес". За "шоколадные" места, где обитали офицеры, даже дрались. Дед навсегда запомнил одного престарелого немецкого офицера, вещи которого он отвёз из штаба местной части на вокзал. Он был очень грустный и на прощание дал деду буханку черного хлеба и кружок колбасы. Дед под конец жизни, вспоминая его, развил даже теорию о причинах его грусти. Он считал, что в штабе он тогда получил направление в Сталинград.
Честно говоря, меня всегда бесила эта часть биографии деда. Я рос на рассказах о пионерах-героях, перед которыми и сегодня преклоняюсь, а потому всегда было неловко. Как в анекдоте про Вовочку, подносившем снаряды немцам. Но с годами я понял деда и его отчаянное положение. Но сейчас о другом...
Несмотря на всю "доброту" оккупантов и отсутствие видимых зверств в Лихой, дед никогда не вспоминал жизнь в оккупации как благо. Тем более, как "лучше советской власти". Напротив, он навсегда запомнил чувство унижения, а также полной бесправности, когда ты как будто в космосе, без статуса. В любой момент тебя могли выдернуть на бесплатные работы, рыть окопы, увезти за тридевять земель в теплушке или же просто расстрелять как заложника. Бесило даже то, что твой собственный дом как бы перестал быть твоим. И, конечно, день освобождения дед всегда вспоминал с большой теплотой. Поэтому солонинскими сказками меня кормить не стоит. Я отлично знаю ситуацию с разных жизненных ситуаций.
2 минуты
17 января 2024
150 читали