Я была в восхищении. Ничего подобного раньше не слышала. Поразило все: мощное звучание гармошки, «кружевная» игра гармониста, неожиданно звонкое пение частушечницы — все эти компоненты соединились в единую музыку. Но больше всего тронуло в исполнении непосредственность и умение с помощью простой двухстрочной частушки передать свои чувства и мысли.
Этот эпизод сыграл важную роль в моей жизни. После окончания Саратовской консерватории я вернулась в родной Липецк и стала интересоваться народной музыкой Верхнего Дона. Записывала в деревнях все, что из прошлого дошло до наших дней: песни, частушки, наигрыши на балалайке и гармошке. Выяснилось, что наша земля богата прежде всего традицией инструментальных наигрышей и разнообразием частушечных форм. Неповторимый колорит верхнедонским частушкам придает сопровождение на елецкой рояльной.
Елецкая рояльная — особая гармонь, «многоголосая». Каждая нотка — три, четыре голоса. Потому и звучит, как орган. В отличие от всех других гармоник мех здесь нужно тянуть правой рукой.
Мне посчастливилось слышать и записывать игру многих талантливых гармонистов.
Самое сильное впечатление произвела на меня игра Афанасия Ивановича Матюхина, который имел исполнительский талант, что называется, от Бога.
Родился А.И. Матюхин в деревне Круглое Становлянского района Липецкой области в 1929 г. в семье потомственного кузнеца и искусного гармониста Ивана Матюхина. Он и купил первую гармонь. Это была «венка». С ней Афанасий пошел «по свадьбам гулять, по вечёрам». Было тогда юному гармонисту 12 лет.
После женитьбы Афанасий Иванович жил с семьей в Ельце, работал шофером. Все выходные проводил на свадьбах с гармошкой. Всякой ли жене понравится такой непоседливый муж? Увезла его Вера Иосифовна в далекую деревню Пальскую — подальше от суеты и от веселья, поближе к земле. Но ценители народного искусства не потеряли его из вида: не проходила и неделя, чтобы кто-нибудь не приехал к гармонисту послушать и записать его игру.
Когда впервые. я попала в гости к Афанасию Ивановичу, то сразу поразило его умение играть одинаково виртуозно на разных по конструкции гармошках. Сначала он поиграл на «саратовке», потом на «венке», затем на «хромке» и, наконец, достал «роялку».
Гармонисты знают, что игра на каждой из них имеет свою специфику. Если гармонист играет на «хромке», то не владеет «роялкой», и наоборот. Здесь же увидела своими глазами ранее не виданное и услышала неслыханное: он мог играть один и тот же наигрыш на разных инструментах и при этом чувствовать себя одинаково комфортно.
Понимая, что в первую очередь меня интересует местная гармонь, Афанасий Иванович сказал: «Будем прославлять елецкую. Но они у нас отличаются. Люди ведь тоже разговаривают по-разному: в деревне Круглое — так, на Буниной — этак, в Пальском — по-другому. Вот и гармонисты играют по-разному: у каждого свой вкус. А в том и смысл, и красота. Если будет одинаковым любой наш плясовой наигрыш — кому он понравится?»
Имея тонкое музыкальное чутье, образно и метко говорил Афанасий Иванович о характере звучания разных рояльных гармошек: «Есть музыкальная гармошка, а есть крикуха. Она кричить, она звонкая, хорошая гармонь, но у нее нет жалости... Есть музыкальные, эластичные. Берешь — она плачеть. А эта — рьяная, уличная гармонь, такая, когда из одной деревни до другой слышно: вон, Афанасий Иванович идет, ревет! Та гармонь — мелодичная, она далеко не звучит, она звучит здесь, около сердца всегда. А гармонь-крикуха прям к чужим отправляется...»
После такого рода суждений Афанасий Иванович всегда играл. Увлеченно, самозабвенно, сливаясь со своей гармошкой в единое целое. Казалось, что он создан для гармошки, а она — для него. Гармонь нужна ему как воздух, как хлеб. Через нее он выражал себя и свою душу. Его не надо было просить поиграть, наоборот, его невозможно было остановить. Осознавая силу своего таланта, Матюхин старался все отдать слушателям, ничего не оставляя про запас. Он как бы выплескивал свой искрометный талант наружу.
3 минуты
8 января 2024