8731 подписчик
Мы посмотрели «Янника» – неожиданно мощное высказывание о непростых отношениях творца и зрителя
Квентин Дюпьё, один из выдающихся режиссёров абсурдистской комедии (см. хотя бы «Шину», «Муху» и «Оленью кожу»), на сей раз переместился в театр: однажды посреди скверно написанной и разыгранной пьесы со своего кресла встаёт некто Янник, отметив, что представление никуда не годится – после короткой стычки с артистами он покидает зал, но, услышав аплодисменты, достаёт пистолет, берёт всех присутствующих в заложники и намеревается поставить спектакль собственного сочинения.
Дюпьё уже не раз выступал с социальной критикой, но всегда в гиперболизированной, подчёркнуто игривой манере – однако «Янник», очевидно, знаменует новый этап его творчества: за час с небольшим режиссёр умудрился вскрыть все основные конфликты восприятия между аудиторией и произведением, «живым» и «мёртвым» творчеством, ремесленной игрой напоказ и подлинным коллективным переживанием.
Понятно, что образ Янника – это собирательный образ требовательного зрителя из масс, быдловатого, туповатого и хамоватого большинства, требующего от искусства обслуживания персонального запроса на «развеяться». «Я пришёл сюда со своими проблемами, но мне стало ещё хуже» – его ключевой аргумент в споре с художником. Но и Янник – коллектор напитавших сегодняшний день веяний и настроений; критикуя, он, в лучших плебейских традициях, предлагает собственный вариант, используя в качестве рупора дуло пистолета.
Проблема в том, что его акт дегенеративного искусства так или иначе воодушевляет публику, выводит её, подобно персонажу янниковской пьесы, из глубокой комы непрошенным реанимирующим поцелуем – Янник наивно сочиняет о чудодейственных свойствах любви, и зрители начинают если не разделять, то хотя бы считывать его энтузиазм; это же касается и исполнителей, с которых мигом слетают маски дежурной респектабельности – так, одна открыто принимается торговать собой, чтобы прекратить унижение, а другой, возможно, впервые в карьере не играет, а публично проживает трагический перформанс.
Искусство, как бы говорит нам Дюпьё, всерьёз задевает, лишь когда прорывается в личное пространство – и эстетический инструмент при определённых обстоятельствах вполне может заменить сокращение этической дистанции: сегодня, вспоминая нескончаемую череду нелепых судебных исков, появление всевозможных кураторов интимных сцен и экспансию гладких, конъюнктурных, политкорректных сценариев подобный акт неповиновения расценивается практически как террористическая провокация – с самыми печальными последствиями для творца.
Примерно этому Дюпьё и посвятил свой, вероятно, лучший фильм в карьере – подарив нам один из главных сюрпризов уходящего года.
#Новинки
2 минуты
19 декабря 2023