406 подписчиков
Большое наследие маленькой жизни
Прежде всего, был издан трогательный личный дневник «Топи и выси моего сердца» -- настоящий современный роман в жанре постов в соцсетях, со сложнейшей гаммой мыслей, переживаний, экзистенциальных драм, откровений, ироничных замечаний, полноценных литературоведческих исследований удивительно широкого спектра – от наивных проблем юной девушки до высоких, головокружительных метафизических откровений. Полноценный сценарий этапов становления глубокой и возвышенной девичьей души. Последнюю заметку, написанную в день гибели, еще никто не смог прочитать без слез. Она посвящена тому, как Достоевский понимал глубины русского сердца. Последнее о чем Даша думала, был русский народ. Вот что она по-настоящему, тотально, безгранично любила.
Вторая книга -- «Эсхатологический оптимизм» -- содержит философские работы Дарьи Дугиной. Курсовые работы, наброски к диссертации, научные статьи, распечатки лекций и интервью, собранные вместе, открывают образ полноценного философа-традиционалиста, специалиста по платонизму. При этом платонизм был не просто объектом исследования для Дарьи, но источником глубинного вдохновения. Она увидела, фактически самостоятельно открыла, что с детства привитый ей традиционализм – Генон, Эвола, православная мистика – по своей структуре более всего соответствует учению Платона и его последователей -- неоплатоников. Платонизм и есть традиционализм, бескомпромиссно утверждающий радикальную суверенность духа над материей, вечности над временем, Бога над творением. Начав с трудов Дионисия Ареопагита, к которому Дашу привлекала вначале идея апофатического толкования Божества, она в скором времени открыла для себя Прокла и всю неоплатоническую линию вплоть до ее родоначальника Плотина. А оттуда через средних платоников все вело к самому Платону.
Был один эпизод, когда Дарья, еще студенткой, на каком-то мероприятии беседовала с пожилым писателем и философом Юрием Мамлеевым, нашим другом и давним кумиром и учителем. Тот спросил ее: «Чем, Вы, Дашенька, занимаетесь?» Надо сказать, что Даша всегда выглядела очень молодо, у нее до самого последнего времени просили паспорт в случае покупки спиртного. Нечего говорить о первых курсах университета: она выглядела просто как ребенок. И вот, ребенок, совершенно не смущаясь, отвечает знаменитому писателю -- бойко и уверенно: «Более всего меня интересует апофатическое богословие и концепция ἐπέκεινα τῆς οὐσίας». Выражение лица у Мамлеева было довольно растерянным -- будто он попал на страницы своих собственных парадоксальных произведений. Тема апофапатической «бездны вверху и такой же неизмеримой и неназываемой «бездны внизу» была всегда для него непостижимой мистерией, тайной, квестом, вокруг которых завязывались и разрешались сюжеты его рассказов и романов, рождались и умирали его герои. И вдруг, юное создание, ничтоже сумняшеся, теоретизирует об апофатике и неизреченном! Очень Мамлеев полюбил и зауважал Дашу после этого.
Кроме неоплатонизма Дарья фактически подобралась к основам самостоятельной философии, которую она назвала «эсхатологическим оптимизмом». К нему она относила любимых ею авторов: Юлиуса Эволу, Эрнста Юнгера, Эмиля Чорана, Лучиана Благу. Речь идет о своеобразном подходе к современному миру, который переживается как кризис, разложение, дегенерация, непрерывный и беспросветный кошмар. Таким становится мир после утраты сакрального. Мир без Традиции. И хотя этот мир именно таков и в чем-то безнадежен, неисправим, лишен надежды на исправление, верный Традиции человек не опускает рук. Он делает невозможное, движется против течения – вопреки самому, казалось бы, объективному ходу истории, против общества, культуры, экономики, политики, развлечений, быта. И хотя это -- обреченный путь (современность, увы, сильнее), тот, кто способен идти дорогой «эсхатологического оптимизма», становится настоящим героем, последним хранителем границы, пограничником, верным Свету, даже тогда, когда он брошен и забыт на никем более, кроме него, не защищаемой территории, сопредельной с наступающим тотальным мраком.
3 минуты
15 декабря 2023