19 подписчиков
Примерно в 2018 году когда я общался с различными сотрудниками, курирующими экспорт вооружения, то предлагал им смоделировать ситуацию крупного конфликта между государствами, обладающими регулярными армиями. В ходе дискуссии всплывала неготовность многих развитых стран вести полномасштабные боевые действия, так как способность к воспроизводству бронетехники и снарядов была на низком уровне.
Тогда специалисты отвечали мне, что такой конфликт маловероятен, так как «наступило время прокси-войн». На мой вопрос, а почему они так решили, то начинались пространные разговоры в духе «такого не может быть, потому что не может быть» и приводили пример Иракской кампании 2003 года.
Как мы видим, на Западе были уверены, что период глобальных войн, в которых фронт может достигать тысяч километров, уже прошел. Упоение победой в Холодной Войне и ложная уверенность, укрепившаяся после последней Иракской войны, сыграла с Западными странами злую шутку.
Оказалось, что наличие денег не всегда дает результат при ограниченных технических возможностях. Быстро нарастить производство, когда промышленные возможности ограничены - невозможно. Да, оставшиеся восточноевропейские оружейные заводы работают на полною мощность, но они всегда были вспомогательной базой и не могут восполнить те затраты, которые сейчас несут ВСУ.
Это не означает, что Запад не в состоянии восстановить свой потенциал и в конечном итоге нарастить производство, но для этого необходимо время, которое мы должны использовать для решения своих задач.
Именно поэтому Американцы и европейцы так активно заговорили о заморозке украинского конфликта. Им необходимо полтора-два года для решения возникших проблем. Россия же, сохранившая производственный потенциал (хотя и не весь, но существенный), сейчас находится в противоположной ситуации.
Поэтому никакое в перспективе не даст нам преимущества. Россия имеет год-полтора на решение всех поставленных задач, в противном случае это обернется еще большими потерями и сложностями.
1 минута
29 ноября 2023