84 подписчика
Иранская ладья на ближневосточной шахматной доске
#большойближнийвосток
Иранский фактор становится одним из ключевых в регионе Большой Ближний Восток. Иран является самым мощным фактором в Сирии и фигурой, которую невозможно игнорировать ни в Йемене, ни в Ливане, ни в Ираке. Во всех этих регионах Тегеран имеет свои прокси, а в Сирии и Ираке в боевых действиях участвует также Корпус стражей Исламской республики [КСИР].
27 ноября в Ормузском проливе произошел весьма показательный случай. Согласно официальному заявлению командующего ВМС КСИР Алирезы Тангсири, американский авианосец полностью подчинился приказам иранцев.
ЦИТАТА «Вчера американский авианосец ответил на все наши вопросы при входе в Ормузский пролив и выполнил наши приказы. Когда авианосец увидел множество иранских боевых кораблей, он быстро двинулся к югу Персидского залива и водам соседних стран».
Как отметил командующий ВМС КСИР: «Над ними [американцами] были иранские дроны, и мы предупредили их, что их вертолет должен сесть [на палубу]. Они ответил на все наши вопросы на персидском языке».
[Возможно, был даже задан вопрос – “Малый Томб, Большой Томб и Али-Муса – чьи?!”]
В тот же день министр обороны Ирана Мохаммад Реза Аштияни, согласно IRNA, по-восточному витиевато заявил, что американцы «ложно связывают все происходящее [в регионе] с нами», поскольку знают, что Исламская Республика Иран имеет «полный контроль над регионом». Т.е., несмотря на контроль Ирана над регионом, не все антиамериканское от Тегерана…
Мы ознакомим вас с 2-я достаточно нетривиальными точками зрения на ситуацию в регионе.
В статье для Responsible Statecraft профессор Техасского университета Джейсон Браунли призывает США отказаться от «устаревшего и излишне провокационного» военного присутствия в Сирии и Ираке.
По словам эксперта, затянувшееся пребывание американских солдат в двух арабских странах скорее является свидетельством политической инерции и повышает шанс вооружённого конфликта с Тегераном.
По мнению эксперта, уход из Сирии и Ирака не ослабит безопасность США. Напротив, он лишит местных ополченцев и их «иранских покровителей» возможности использовать атаки на «ненужные» Америке аванпосты для воздействия на её национальную стратегию.
Никита Смагин, эксперт РСМД дал интересную оценку иранской элите в комментарии EADaily.
Эксперт напоминает, что, хотя Иран в течение многих лет участвовал в целом ряде прокси-конфликтов в соседних странах, Тегеран не только не начал сам ни одну большую войну, но и за все эти годы не был втянут в прямое столкновение ни с одной из сторон.
Дело в том, что все ключевые посты в Иране занимают люди, прошедшие через Ирано-иракскую войну 1980−1988 гг. Они либо только начинали свою политическую карьеру в годы войны [как президент Ибрахим Раиси], либо уже были на самом верху иерархии, как рахбар – Верховный правитель Али Хаменеи.
Минимум 500 тысяч убитых, химические атаки Ирака, международная изоляция, крах экономики и республика, поставленная на грань существования — вот чем обернулась Ирано-иракская война для Ирана.
«Отсюда проистекают многие фобии иранской элиты, которые проецируются в реальные политические решения. Так, Тегеран решительно отказывается вести переговоры по своей ракетной программе. Одна из главных причин: память о той войне, где Ирак мог наносить удары по объектам в глубине иранской территории самолетами и ракетами, а Иран не мог ничем ответить».
Но главное – большая война для Ирана является совершенно неприемлемым сценарием. Поэтому Иран всячески стремится избегать прямого столкновения с Израилем, Саудовской Аравией и США, хотя опосредованно в прокси-формате войны с этими государствами ведутся.
«В этом смысле современную элиту Ирана можно сравнить с послевоенной советской элитой, которая хорошо помнила ужасы Второй мировой. СССР не отказывался от участия в конфликтах вообще, но большая война выглядела тем сценарием, которого нельзя допускать».
3 минуты
28 ноября 2023