26 подписчиков
12+
Мы ещё здесь
⠀
«Иногда так бывает, что от нас уже ничего не зависит. Но ты знаешь, именно в этот миг становится легко», Сергей Лукьяненко, «Квази».
⠀
Я пробирался к забору сквозь толпу обезумевших от голода… людей? Зомби? Как нас правильнее назвать? Мы стали похожи на ужасных монстров, которых видели в фильмах ужасов или читали фантастических книгах.
⠀
Симптомы были похожи: плоть начинала разлагаться прямо на костях, разум помутнился от жуткого постоянного голода, говорить мы разучились. Ну то есть мы говорили, только люди нас уже не могли понять. Зато мы могли общаться между собой, правда достаточно примитивно. Собираться в стаи, находить жертву, охотиться – много слов не требуется.
⠀
Людям было всё равно: могут ли говорить зомби или нет. Они боялись и убивали нас, потому что мы могли их сожрать. Нас постоянно одолевал ужасный голод, который можно было погасить только чем-нибудь с кровью, желательно живым – так мы могли продлить наше существование дольше, замедлить процессы умственной и физической деградации.
⠀
Конца и края не было видно противостоянию. Больные заражали здоровых, кусая их. Так могло продолжаться до полного исчезновения здоровых людей. Нужно было это срочно остановить.
⠀
Поэтому я решил пойти к учёным. Ирония в том, что знаете где прятались учёные?
⠀
В храме. В церквях, мечетях, соборах было самое удобное место для того, чтобы скрыться от напасти, подобной этой. Толстые стены, маленькие окна, которые легко заколотить изнутри. Окна слишком высоко находились, к ним просто так не подобраться.
⠀
Я шёл к церкви Рождества Христова с плакатом, на котором написал… нет, не кровью, а маркером: «Нужно поговорить».
⠀
— Смотри, Ян, тот зомби какой-то странный. Не бросается в исступлении на решётку, как другие. Он держит плакат. Что там написано, не разберу, — Анатолий Иванович – заведующий кафедрой биологии в университете щурил глаза, отодвигал на переносице очки, пытаясь разобрать что написано. Всклокоченные, немытые вторую неделю полуседые волосы, грязный свитер, замызганные серые брюки от когда-то модного костюма придавали ему вид питерского интеллигентного бомжа, готового в любой момент прочесть стих Есенина, стоя на набережной Невы.
— Нужно поговорить, — произнёс медленно Ян – доцент кафедры химии – молодой человек с хвостиком тёмных волос над бритым затылком.
Профессор биологии развернулся на лесах, подставленных к окну-бойнице, готовый выслушать коллегу-химика.
— Да нет, — улыбнулся Ян и отмахнулся костлявой рукой с невероятно длинными музыкальными пальцами, — на плакате написано: «Нужно поговорить». Как думаете, это он сам написал?
⠀
Анатолий Иванович задумался и почесал редкую щетину на щеках.
— Не знаю, коллега. А вдруг? — профессор взглянул на Яна через очки, но видно было, что взгляд его серых глаз погружён глубоко внутрь себя. Как будто вопрос он задавал не коллеге, а самому себе.
— Смотрите, он что-то достаёт из карманов и ест! — воскликнул Ян.
⠀
Я наловил мышей и периодически ел их, чтобы не становиться похожим на моих заражённых сородичей. Так я мог достаточно ясно соображать… для зомби, не истлевать и достаточно проворно двигаться. На обратной стороне картонной упаковки от телевизора я написал: «Впустите меня». Поднял плакат, чтобы его было видно. И съел очередную мышь. Кости приятно хрустнули во рту, кровь брызнула и потекла в гортань. В мозгу просветлело.
⠀
Из высокого, наиболее широкого окна церкви через забор протянулась алюминиевая лестница. Конец её висел высоко. Так что пришлось влезть на забор, ухватиться за край, подтянуться, чтобы забраться на лестницу. Ещё одна мышь. И я осторожно перебрался к окну. Из проёма на меня смотрело белое, испуганное лицо биолога. Очки его запотели.
— Мыеоу-у-у. Ваа-у-эээ, — это я так поздоровался.
Профессор чуть не упал с лесов, но, надо отдать должное, восстановил самообладание и протянул руку мне, чтобы я мог влезть в окно.
Непослушная челюсть потянулась к руке профессора. Зубы клацнули возле запястья.
3 минуты
3 ноября 2023