26 подписчиков
Одежда дороже, чем они могут себе позволить. Часы, телефон... Ведут себя, как крутые бизнесмены или что-то вроде того... А сами в электричках на работу ездят.
—Дай вам бог здоровья, — автоматически поблагодарил его Коля и пошел дальше.
— Держись, братишка! Все еще наладится! — липовый миллионер никак не мог успокоиться. Он сидел, словно освещенный софитами, и, наверное, представлял, что подумали о нем другие. Скорее всего, его мысли совсем не совпадали с реальностью.
С другой стороны развалился парень, мимо которого Коля поспешил пройти поскорее. У того словно на лбу было написано: «Я бандит, уголовник и убийца — меня надо бояться». Он был наголо бритый, в кожаной куртке клином, синих тренировочных штанах и кепке. Другие пассажиры старательно отворачивались от него, а он, наоборот, злобно на них пялился.
У окна сидела девушка с детским выражением лица и капризно поджатыми губками. По ней было видно, что она не подаст. Чужие страдания не вписывались в ее картину мира, где она была центром Вселенной, эдакая капризная принцесса всея галактики.
Несколько мужчин и женщин положили ему деньги в стаканчик.
Коля давно уже не был благодарен людям за монеты, бумажки и сочувствие. Ему было мало... Он искренне считал, что мир к нему несправедлив и жесток. А хотелось чего-то другого. Чтобы люди не жалели, а любили его. Восхищались им. Но для этого он их слишком ненавидел. Коле было приятно считать их лохами, которых он обирает. С какой-то стороны он больше уважал тех, кто не ведется на его обман и не подает ему денег. Но ненавидел он их тоже больше и считал бессердечными сволочами.
Коля любил выпивать с Мухой. Они глумились над теми, кто им давал деньги на эту самую выпивку, называя процесс сбора милостыни «доением». Последний раз они славно пообедали в одном приятном кафе. Коля уже тогда заметил, как изменилось отношение окружающих к Мухе, ставшему одноногим. Да что греха таить, он и сам стал к нему по-другому относиться: помогал подниматься со стула, костыли подавал как- то уважительно, хоть и знал, что это была добровольная ампутация...
Коля прошел в следующий тамбур. Достал сигарету из мятой пачки и жадно закурил. Руки дрожали. Было страшно на это решиться. Сделаешь операцию — назад дороги уже не будет... Никогда. Он представил, как полупьяный нечистоплотный хирург будет отпиливать ему ногу на какой-нибудь хате, и содрогнулся всем телом. Но тут же возникло сладковатое предвкушение: как же его будут жалеть... как станет причитать мать, как отец наконец-то заткнется со своими претензиями, как щедро будут «доиться» чужие люди. Разрываемый на части природным страхом, отвращением и тягой к жалости, он снова достал пластиковую «Чебурашку» и сделал большой глоток. Электричка ехала по мосту. Туман почти рассеялся, солнце взошло уже высоко и ярко осветило мир. Несколько велосипедистов в спортивной одежде остановились у речки и о чем-то оживленно разговаривали.
Коле стало вдруг страшно больно оттого, что с ним происходит: мне же всего двадцать восемь лет, я же еще и не жил толком! Он снова отхлебнул из «Чебурашки», с отвращением посмотрел на нее и подумал: мотать отсюда надо подобру-поздорову, пока крыша совсем не съехала. Пока и вправду не дал себе ногу отпилить или чего похуже не сделал.
2 минуты
15 сентября 2023