Найти тему
250 подписчиков

Отжившее отведённый ему срок лето, устав от буйства зеленотравья и бешенного ритма длительных дневных вспышек светила, замерло и остыло. Прошитыми насквозь, как пулями, пожелтевшими рванымм листьями оно медленно осыпалось, сбивая пожухлые лепестки увядших цветов, увлекая их вместе с собою вниз, чтобы укрыть и хотябы немного согреть промокшую чёрную землю.


Остатки нежно-голубого небосвода всё реже мелькали между хмурыми тучами, которые серо-синей плесенью расплодились повсюду, и разбавляя их унылое тяжеленное содержимое драгоценными каплями маленькой радости, заставляли лениво щуриться и растягивали полуулыбку у нахохлившегося соседского кота.
Лето сохло, но не просыхало. Оно, капризно всхлипывало холодными ливнями, а-то и рыдало, осебенно по ночам, провожая жизненную силу и красоту своей юности. Дивный птичий гомон давно уж не был слышен ранним утром, зато недремлющие вОроны оглашали округу горланным клёкотом, предвещая скорые заморозки и вьюги, принесённые на их иссиня-чёрных крылах.

Осень торопилась вступить в свои права, каждый день то сбрасывая цветные наряды, то вспыхивая новыми яркими пятнами на сопках и покрытых лесами горах. Она усердно старалась подготовить мир и его обитателей к долгой и беспощадной зиме, и те спешили вместе с ней. Каждый выдох изрядно подстывшего воздуха утратил своё свойство незримости, а потому он белым паркОм клубился, вылетая из огромных ноздрей гнедой кобылы, которая подъедала на полысевшей поляне остатки зелёной растительности. Распробовав потерявшую сочность траву, она недовольно подёргивала шкурой на спине и нарочито громко фырчала, но продолжала есть, чуя, что скоро не станет и этого. Впрочем, как знать о чём она думала...
1 минута