475 подписчиков
Преемственность поколений.
Второй и третий класс мне довелось преодолеть в Москве, под присмотром бабушки, то есть, вовсе без присмотра. Папа служил командиром полка в Эстонии, а мама служила папе. Климат прибалтийский меня одарил появлением фурункулов и умный доктор порекомендовал жить в другой части Европы. Все скучали, даже, папа скучал по маминой маме. Семья была крепкая.
Бабуля спрашивала, – А что тебе задано, сегодня?
Внук, то есть я, отвечал, – Бабуль, я всё, уже, сделал.
И, шасть, во двор...
Пятёрки в классном журнале волшебно превратились в тройки, а иногда и в оценки меньшего достоинства. Учительница на меня перестала обращать внимание, а бабушка маме не жаловалась. Её любовь к внуку была выше допустимой.
Летом фурункулы отступали и мы с бабулей, под стук колёс и гудки паровозика, дышащего через трубу, ехали к родным людям в Эстонию. Лето в русской военной колонии, с ребятами, речкой, лесом и всяческими событиями, не успев наступить, обрывалось дымным паровозиком. Назад, в столицу.
Однако, в тот трёхмесячный летний день события чередовались с поступками, большинство из которых теплятся во мне по сей день...
Мой велосипед «Орлёнок» Шевиляевского завода позволил маме не посещать магазины еды. Если мне поручалось купить двести граммов масла, килограмм песка, сто грамм сыра и полкило колбасы, я выполнял задание творчески. Масла сто девяносто, сахара девятьсот пятьдесят, сыра девяносто пять и колбасы четыреста пятьдесят. Тётеньки-продавцы смеялись, но с мамой были не знакомы.
В трубчатом руле велика хранилась гильза от охотничьего патрона. Её надёжно укрывала ручка руля. В гильзу я утрамбовывал украденный доход. Друзья не знали мой секрет – могли предать.
Мама, как и многие женщины того времени, свято верили, что сыновья не должны иметь карманные деньги. Стыдно ли мне? Сейчас, смешно, а было не стыдно...
Много лет спустя, очень много лет, мой внук Артём, партийная кличка Тёма, приехав с родителями в Барселонский Мальграт де мар, во время оформления родителями отельского номера, был предоставлен себе.
Тёмка использовал свободу для личного обогащения. Конфетки, лежащие на стойке рецепшена, он приватизировал и продавал приезжим по цене две евры. Смеялись все, а покупали те, у кого была мелочь. Мама, почему-то, не поддержала малый бизнес.
А я, узнав о его творчестве, порадовался– кровь людская не водица.
1 минута
4 августа 2023