«Когда заканчивается моё келейное всенощное бдение, — говорил старец Паисий, — разряжается и мой аккумулятор. Потом я валюсь, как сноп». Он падал на свою аскетическую кровать совершенно без сил, но спал не больше двух-трёх часов.

«Когда заканчивается моё келейное всенощное бдение, — говорил старец Паисий, — разряжается и мой аккумулятор. Потом я валюсь, как сноп». Он падал на свою аскетическую кровать совершенно без сил, но спал не больше двух-трёх часов. Ну а как ещё? Ведь с первыми лучами солнца уже зазвонит колокольчик над калиткой, и значит, надо пораньше начать своё монашеское правило и богослужение суточного круга. «Утром, до семи часов, мне надо закончить всё, — говорил он. — Даже вечерню. Иначе у меня может не оказаться возможности до самого вечера, потому что я буду двенадцать-тринадцать часов разговаривать с...