104,9 тыс подписчиков
Не забывай, кем ты посажен.
И опять к вопросу о власти, настоящей или формальной. Белая власть во многом тяготела к определению «формальная», так как настоящего порядка в тылу навести не могла. Ряд персонажей, часть из которых «приводила к власти Колчака», была просто из разряда «неприкасаемых», фактически открыто давая понять, что решения Верховного — это не для них.
Вот пример: офицер-генштабист, настоящий «стопроцентный беляк», попадает с фронта в тыл, где ему поручают пост начальника снабжения одной из армий. И что же он наблюдает?
«Почему бы казачьему министру не продавать вагоны спекулянтам, истребовав их предварительно для казачьих нужд? Почему начальнику гарнизона города Екатеринбурга не позволительно организовать гарнизонную «кооперативную» лавку и на основании сего требовать по три вагона из Харбина с товарами для лавки (правда, преимущественно шелк и дамские чулки)...
Когда наконец и близорукий В. Н. Касаткин увидел, то вздумал пресечь — арестовал груз чей-то (конечно — безымянный); на другой день назначив продажу его с торгов… а ночью груз был привезен неизвестным в усадьбу, занимаемую Ивановым-Риновым… Когда В. Н. заикнулся, то супруга некоронованного диктатора Сибири приказала передать, что пусть Колчак не забывает (Колчак, а не какой-то Касаткин!!) чьими руками он «посажен!». Так и выразилась энергичная дама, супруга бывшего актюбинского пристава — «посажен». Вот тут и борись со злом...
А что делали интенданты — лучше не слышали бы мои уши. Недаром Колчак хватался за голову и кричал в истерике: «Дайте мне хоть одного мерзавца, чтоб я мог его повесить!» Мерзавцы были и попадались, но вешать не приходилось, так как это задевало тот персонаж, за ширмами, конечно, который мог с равным основанием с мадам Риновой крикнуть — «не забывай, кем ты посажен!» В результате склады в тылу ломились от запасов, а Уфимская дивизия была и боса и нага…!» (с) Из воспоминаний С. А. Щепихина. Тыл в Омске. / А. В. Ганин. Из воспоминаний С. А. Щепихина / Культурное и научное наследие русской эмиграции в Чехословацкой республике: Док. и мат. М.; СПб., 2016. С. 31-53.
Атаман Павел Павлович Иванов-Ринов, упомянутый в тексте, вообще довольно мрачная фигура белой Сибири. Ещё один представитель «атаманщины» и «партизанщины, вознесшей Колчака» (последняя формулировка — вновь буквально цитата из воспоминаний Щепихина). Он, кстати, был автором приказа, согласно которому все офицеры, оказавшиеся у большевиков по любой причине, автоматически объявлялись «предателями» (и за это Ринова ненавидели белые офицеры-фронтовики, так как именно им предстояло столкнуться с последствиями таких недальновидных приказов). В дальнейшем этот персонаж... сам стал сотрудничать с советской разведкой в эмиграции, потом выехал в СССР, где его следы теряются. Провалил Иванов-Ринов и военные операции белых, вытребовав у Колчака крупные суммы на создание «казачьих добровольческих войск».
Что касается автора мемуаров, генерал-майора Сергея Арефьевича Щепихина, то в итоге он выражал сожаление, что нельзя было действовать «большевистскими методами» в отношении тыловиков, спекулянтов и «неприкасаемых». И удивлялся, как вообще фронтовые белые офицеры и солдаты так долго терпели эту ситуацию...
Фотография: Атаман Павел Павлович Иванов-Ринов, справа — вместе с ещё одним «видным деятелем», атаманом Г. М. Семеновым.
2 минуты
4 июня 2023
390 читали