474,7 тыс подписчиков
(От администратора)
Большое интервью Захара газете «МК»:
Захар Прилепин продолжает лечение после теракта в Нижегородской области. Переживший 6 мая покушение писатель и действующий офицер Росгвардии уже перенес четыре сложнейших операции, которые длились от 4 до 6 часов. «МК» пообщался с Прилепиным и узнал информацию о деталях покушении и его здоровье из первых уст.
– Это непостоянная величина. Настроение ровное. Самочувствие зависит от того, как срастаются многочисленные переломы и разрывы.
«МК»: – Скоро ли выйдете из больницы?
– Не думаю.
«МК»: – Что вам говорят доктора?
– «Нужно запастись терпением»
«МК»: – Кто вас навещает и кого вы ждете?
– Дети, жена, несколько ближайших соратников, с которыми продолжают решаться политические, военные и прочие вопросы.
В целом никого особо и не пускают: у меня травма легких, и я быстро задыхаюсь, разговаривая.
Кого жду – все здесь. Не считая тех, кого здесь никогда уже не будет.
«МК»: – Какими были ваши первые эмоции после теракта?
– Принятие случившегося. Четкое ощущение божественного чуда. Непреходящая тоска о Саше (погибший при взрыве соратник Прилепина – прим. Авт.).
Все три пункта одновременно.
«МК»: – Опишите подробно последние часы перед покушением – поминутно. И после того как вы пришли в себя.
– Я проснулся часов в семь, как обычно. Спустился вниз и насыпал корма котам – у меня два кота. И попугаю – у меня говорящий попугай Хьюи. Поболтали с ним.
Вышел к собакам. Во дворе были тибетский мастиф Кержак и в вольере русская псовая борзая - белоснежный Кай. Они всегда ликуют, когда я появлюсь.
Разбудил младшую дочь и сказал, что мне нужно съездить в город, поэтому после завтрака я отвезу ее в соседний дом. У нас два дома рядом, в километре, в соседних деревнях. У жены хозяйство, часть наших детей и часть собак. И у меня часть собак и часть наших детей. Мы каждый день ходим друг к другу в гости и «меняемся»: детьми, собаками. Ну, такое, короче, своеобразное хозяйство. Мой дом заточен под то, что я там пишу, работаю. А дом жены – под ее дела.
Подъехал мой сослуживец Александр «Злой» Шубин. За неделю до этого мы с ним вернулись по ротации в отпуск из зоны СВО, где служим в Росгвардии в составе батальона «Оплот».
У меня был как у офицера контракт на год, и я собирался его еще продлить на полгода. А у Саши – как у рядового – контракт на полгода, он заканчивался через 2 месяца, но он собирался продлевать свой, пока не кончался мой.
Он сказал, что машины проверены, заправлены, и что можно ехать. Я покормил дочь, и мы быстро закинули ее в дом моей жены. Но, глядя, как она заходит в ее дом, я вспомнил, что забыл один документ.
Вернулся – и взял. Верней, Злой забежал и взял.
Мы отъехали от дома, включив одну советскую песню. Она длится минуты три. Еще ехали по деревне, когда музыка прекратилась.
Я ничего не услышал: ни взрыва, ни хлопка.
Просто очнулся и понял, что песня не играет. Понял, что машина перевернута. Но я лежу на крыше, а Саша почему-то висит вниз головой.
«МК»: – Какие первые эмоции испытали после взрыва?
– Никаких. Проверил, движутся ли руки. Двигались. Ноги? Только одна. Попробовал ползти. Было очень сложно. Только потом понял, что у меня был сломан позвоночник. Попросил подбежавших соседей помочь. Меня они вытащили, а про Сашу сказали, что он весь перекручен внутри салона и уже мертв.
«МК»: – Как вы переживали эту трагедию?
– Ее нельзя пережить. Она будет длиться всегда. Как смерть моего отца, как смерть моих друзей – Арсена Моторолы, Вохи, Захарченко. Как смерть всех, кого мы успели потерять с начала СВО.
Но Саша… он был больше, чем сослуживец или телохранитель. Он жил моей жизнью. Он смысл жизни видел в том, чтоб меня беречь. Это длилось уже 8 лет.
Продолжение на скринах в этом посте (см фото)
Источник: www.mk.ru/...tml
3 минуты
29 мая 2023
14,4 тыс читали