54,4 тыс подписчиков
Коротенькую историю сегодня вам расскажу. Но трогательную.
Со мной в одноклассниках дружит один мужчина, ну, пожилой уже очень. Я его ни разу не видела, но он регулярно шлёт мне стикеры и открыточки. И я ему. А дело было так.
В старшей школе я ездила в археологические, а потом и в этнографические экспедиции. Руководитель наших экспедиций был директором сельской школы и профессиональным этнографом. Собственно, он и до сих пор есть, и дай бог здоровья Александру Владимировичу, он прислал мне на днях фото своей новой книжки с автографом для меня.
Так вот. Летом 1999 года мы (студенты и школьники - человек 10) пошли в леса Кемеровской области, прямо натурально много часов шли по тайге и вышли к огромному, бесконечному просто логу, почти долине. Когда-то на этом месте стояла большая деревня Иван-Брод, а сейчас осталось три дома. Нашей задачей было найти кого-то, кто расскажет, почему у деревни такое название, кто тут жил и кто остался.
Ну, в общем, мы с моим другом Денисом и одногруппницей Леной зашли в ворота дома, который казался единственно жилым. Во дворе, перед крыльцом, сидели старик со старухой, как в сказке Пушкина. Что-то то ли перебирали, то ли сушить ягоду собирались - в общем, чем-то были заняты. Мы представились, рассказали о цели нашего визита, и тут оказалось, что перед нами... сын основателя села!
Точных подробностей я уже не помню, но узнали мы главное. В начале 20 века Иван Самулин пошёл в леса, искать место под новый дом. И вышел к тому же логу, что и мы, обалдел от красоты и решил остаться тут. И село назвали Иван-Бродом, потому что он бродил в поисках. В период своего расцвета в селе было две большие улицы, магазин, школа, медпункт. Вокруг реки, леса - промышляли охотой, работа какая-то была. Но потом закрыли школу - и потянулись семьи с детьми "на большую землю". И к концу века от Иван-Брода не осталось почти ничего. У стариков Самулиных было два сына, один жил где-то на Дальнем Востоке, а другой поблизости. Приехал как-то в родное село на тракторе, хотел возрождать его, но проломился под машиной старый мост - и сын Самулиных погиб. Когда мы говорили с ними, мама погибшего постоянно плакала.
Мы сидели у стариков несколько часов, всё тщательно записали. Нас угостили молоком и мёдом. А потом мы пошли по деревне, по остаткам улицы. Некоторые избы служили пристанищем для охотников. Прошли мимо почти заросшего памятника погибшим в ВОВ (36 фамилий). А на пригорке нашли дом, казалось, совершенно жилой: целый, чистый, не очень заросла калитка и даже занавески на окнах. Мы зашли - он нежилой, но огромный - 3 комнаты. Остались кровати, шкафы с распахнутыми дверцами, скатерть на столе и радиола на ней. Древняя! Я ручку покрутила - и вдруг ворвался в тишину дома шипящий звук - музыка. Это было какое-то волшебство. Словно старый дом разговаривал с нами, приветствовал.
Потом я, студентка журфака, написала в газету "Кемерово" большой очерк "Бродил Иван, мечтая о деревне". Полполосы! Я готова была драться за каждую строчку этого текста, но редактор ничего не тронул. И вышел материал, где на фото была я - на крыльце большого пустого дома. По этой статье и моему имени меня и нашел в Сети второй сын семьи Самулиных через несколько лет. Рассказал о смерти родителей, и вот, мы уже второй десяток лет молча шлём друг другу открыточки. Как маячки памяти.
На фото Иван-Брод, какой он был 10 лет назад, нашла в интернете в блогере путешественников.
2 минуты
6 июня 2023
1902 читали