22 подписчика
Последнее время я часто хожу к океану. И это несмотря на то, что от дома до побережья семь километров. Ведь я, подобно маркесовскому генералу, когда-то пришел сюда именно для того, чтобы увидеть море. Но как-то обидно быстро об этом позабыл. Ко всему со временем привыкаешь. Ох уж это время. Но с тех пор, как отменили пандемию и разрешили гулять по городу, я всё-таки начал ходить на побережье. Чаще всего спонтанно. Смотреть на океан. Слушать.
Я не умею жить в состоянии выученной беспомощности. Во мне, внешне пассивном, всегда копится внутреннее напряжение, которое в критический момент рвёт струны терпения и вырывается на свободу, меняя окружающую среду, не всегда в лучшую для меня сторону. Чтобы в нужный момент снять это напряжение, я прихожу поорать на океан. Один. Океан — это не люди, он всегда примет и успокоит. Он лучший психолог. Моя апатия тонет в рокочущем прибое вместе со злостью и гневом. Ведь даже лёгкий шторм своей яростью превосходит любые наши горести. Своей мощью бушующий океан учит смирению. Учит молчанию.
Ещё океан — это чайки. И они обожают фотографироваться независимо от погоды. Чайки — коренные местные жители, они были тут до римлян и вестготов. Кто я такой, чтобы отказать им в праве на хорошую фотографию. Фотографировать чаек — словно медитация. Поэтому, зачастую меня можно застать на побережье со старенькой потёртой фотокамерой.
Я всего лишь играю в свою жизнь. Всегда находясь в процессе, здесь и сейчас. Мои путешествия и приключения перенесены со страниц идеализированных романов в сумбурный нелогичный мир, и стали от того ещё более захватывающими. А как иначе? Как жить, не играя? В конце концов, что останется от меня, настоящего меня, когда всё это закончится. Пока длится игра, я существую.
Пазолини говорил, что реальность — это кино на натуре, долгий, нескончаемый план-эпизод. И я монтирую этот план в завершении своего дня, наблюдая как на горизонте среди волн, спокойно и с лёгким шипением тонет пурпурное, дико уставшее за день солнце. Думаю, что каждый день, вечер которого мы проводим, глядя на океанский закат, не засчитывается в общий срок нашей жизни. Где-то там наверху, в своём кабинете с табелями и графиками вакцинации, сидит древний иберийский Бог, и каждый раз, увидев меня, провожающего взглядом уходящий под воду раскалённый диск, достаёт из верхнего ящика дубового стола потёртые бухгалтерские счёты, сдувает с них пыль и указательным пальцем отщёлкивает одну косточку. Затем, сквозь лентикулярные облака, Бог смотрит вниз на Землю и снисходительно качает седой шевелюрой, надеясь, что уж завтра я точно не приду. Потому как дела, и потому как время. А я молодой и глупый, не верю в саму концепцию времени, мне всегда мало солнца, и я жадно выпиваю его до последней капли, изо дня в день, раз за разом, вновь проходя этот древний ритуал. И каждый вечер Бог морщит свой большой покатый лоб и, что-то ворча себе под нос, снова отщёлкивает один день в плюс к сроку моей жизни.
2 минуты
17 апреля 2023