104,9 тыс подписчиков
Отдельную, «особо опасную для власти» категорию людей в тыловых гарнизонах к 1917 году представляли из себя так называемые «эвакуированные» — бойцы, которые получали ранения в боях. А затем направлялись в разросшиеся «тыловые части», рассказывая там новоприбывшим о «прелестях войны», в том числе — о талантливом руководстве. При этом, даже в тыловых частях условия жизни были, по словам самих солдат Первой мировой, «хуже любой каторги». Войска находились в скученном положении, их плохо кормили, подвергали телесным наказаниям. У людей, уже побывавших на фронте и «видевших всякое», подобное отношение вызывало понятные стремления: а) рассчитаться с обидчиками и б) не попадать более на фронт, «отвоевались».
«Все партии эвакуированных нижних чинов из частей 70-й дивизии имели вид не воинских команд, а толп оборванных мужиков. На лицах их было написано одно: полное нежелание подчиняться всему порядку военной службы и крайнее недовольство тем обстоятельством, что их уже ранили один или два раза, везут во второй или третий раз на фронт. Число самовольных отлучек, побегов со службы и других преступлений было несравненно больше, чем в каких бы то ни было других маршевых ротах...» (с) РГВИА: Ф. 7796. Оп. 2. Д. 81. Л. 146, это ещё 1916 год был. / С. В. Ямщиков. Социально-психологические детерминанты «солдатской революции» 1917 года в России. Журнал «Историческая психология и социология истории».
Собственно, «первый солдат Революции», Тимофей Иванович Кирпичников, на самом деле — унтер-офицер запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка, тоже был из «эвакуированных». Имел, кстати, характерное прозвище «Мордобой». Но его слово в решающий момент для солдатских масс оказалось вернее команд вышестоящих офицеров (что для местного штабс-капитана, тоже, кстати, «из эвакуированных», закончилось плачевно).
1 минута
2 марта 2023
228,5 тыс читали