Строгие руководящие документы запрещают нахождение в пилотской кабине посторонних лиц. Каюсь, эту заповедь я всю свою летную жизнь нарушал. Я люблю авиацию и хочу, чтобы ее любили другие, а особенно чтобы загорались глаза детей. По силе эмоционального воздействия на ребенка никаким  книжкам, рассказам и фильмам  не сравниться с реальным полетом в кабине: с шумом воздуха, раздираемого носом самолета, с упругостью трясущегося пола, с непонятными, но такими привлекательными командами, со светящимися  шкалами приборов, с тяжелыми, надежными руками пилотов на облупленном, вышорканном добела штурвале, с клочьями облаков, сквозь которые несешься со скоростью пули, с мелькнувшим на секунду над тобой встречным бортом…   Каюсь, я им ЭТО показывал. И кто ж его знает, какие чувства кипели в маленьких колотящихся сердечках. Кто бы слышал, как взахлеб  они делятся впечатлениями, как завидуют им сверстники. И как только, выходя из кабины, видел горящие любопытством детские глаза, стремящиеся в это запретное место, я, Капитан, с золотыми погонами, с сединой на висках, распахивал дверь и говорил онемевшему от неожиданного счастья ребенку: «Заходи!»