5186 подписчиков
Иван Грозный в феврале. К 495-летию со Дня рождения. 12 февраля 1568 года литовское войско приступило к осаде крепости Ула.
Восьмибашенный деревянный замок был построен по указу Ивана Грозного в конце 1566 года на мысу в слиянии рек Улы и Западной Двины с целью закрепления за Московским государством завоеванного Полоцкого повета. Он находился далеко от русской границы (см. карту), поэтому Ян Ходкевич посчитал ее возможной легкой добычей и приступил к замку с 2000 конницы и 6000 пехоты. Но на деле все оказалось не так легко, как ему представлялось. Русские выдержали трехнедельный, длившийся до 4 марта, приступ, и литовцы с позором отступили. Вот что он пишет сам литовский маршалок в своем донесении королю Сигизмунду II Августу:
«Прибывши под неприятельскую крепость Улу, я стоял под нею недели три, промышляя над нею всякими средствами. Видя, что наши простые ратные люди и десятники их трусят, боятся смерти, я велел им идти на приступ ночью, чтобы они не могли видеть, как товарищей их будут убивать, и не боялись бы, но и это не помогло.
Другие ротмистры шли хотя и нескоро, однако кое-как волоклись; но простые ратные люди их все попрятались по лесу, по рвам и по берегу речному. Несмотря на призыв, увещания, побои (дошло до того, что я собственные руки окровавил), никак не хотели идти к крепости, и чем больше их гнали, тем больше крылись и убегали, вследствие чего ночь и утро прошли без всякой пользы…
Тогда я отрядил немцев, пушкарей и слуг моих (между ними был и Орел Москвич, который перебежал ко мне из крепости). Они сделали к стене примет и запалили крепость. Но наши ратные люди нисколько им не помогли и даже стрельбою не мешали осажденным гасить огонь. Видя это, я сам сошел с коня и отправился к тому месту, откуда приказал ратным людям двинуться к примету. Хотел я им придать духу. Хотел или отслужить службу вашей королевской милости, или голову свою отдать, но, к несчастию моему, ни того, ни другого не случилось.
После долгих напоминаний, просьб, угроз, побоев, когда ничто не помогло, велел я, татарским обычаем, кидать примет, дерево за деревом. Дело пошло было удачно, но храбрость москвичей и робость наших всему помешали. Несколько москвичей выскочили из крепости и, к стыду нашему, зажгли примет, а наши не только не защитили его, но и разу выстрелить не смели, а потом побежали от наших шанцев (траншей). Когда я приехал к пушкам, то не только в передних шанцах, но и во вторых и в третьих не нашел пехоты, кроме нескольких ротмистров, так что принужден был спешить четыре конные роты и заставить стеречь пушки, ибо на пехоту не было никакой надежды»…
Иллюстрации: карта военных действий в период Ливонской войны 1562-1570 гг., гравюра «Ульский замок», XVI в.
2 минуты
13 февраля