«Он жил на работе, был совершенно не семейный человек. Он был предан своему делу и как будто выше обычных мирских дел, привычек, радостей. Ел, только потому что надо “человекам” есть. Но сам он из какого-то другого мира, атлант. Для меня, конечно, дед был и остаётся главной мужской фигурой, столпом нашей семьи. Даже ребёнком я всегда чувствовала его какую-то мощь, его честность, бескомпромиссность, обаяние, силу. Он не возился со мной дома или на даче, но совершенно точно он был моим героем. В нашей семье, вообще, искусство всегда было важнее личной жизни».